Книга Притворюсь твоей сестрой, страница 10 – Анна Одувалова

Гостиная похожа на картинку из журнала: стены цвета чайной розы, дубовый стол на двадцать персон, хрустальная люстра, отражающая солнечные блики. На столе фарфоровые тарелки с гербом семьи, букеты пионов и вазы с фруктами, которые явно никто не тронет.

Этим утром к завтраку собралась вся семья. Во главе стола сидит Дед. Его пальцы с массивным перстнем-печаткой сжимают ручку ножа. Глаза серые, как зимнее небо, сканируют меня с ног до головы. Он выглядит очень неплохо для своих почти семидесяти лет. Стройный, подтянутый, почти без морщин. Он ключевая фигура в нашей семье. Все решения, в конечном счете, принимает именно он.

Слева от него бабушка. Он хрупкая, строгом платье с кружевным воротничком, по которому идет лаконичная нитка жемчуга. На моей шее похожая. Бабушка приветливо улыбается, но руки сложены на коленях и так сжаты, что костяшки побелели.

Мама в платье цвета пыльной розы сидит по правую руку от деда. Её ноготь нервно барабанит по хрустальному бокалу. Папа рядом с ней листает газету, будто происходящее его не касается.

С левой стороны от деда – дядя Эрик с женой и дочерями. В этом дома важно все, даже размещение за столом во время завтрака. То, что моя семья справа говорит, что к нам дед благоволит сильнее. Это всегда злило маминого брата. Он считал, что дед к нему несправедлив. Слишком требователен.

Перевожу взгляд дальше. Роуз шепчет что-то Джанику, который гримасничает, размахивая вилкой. Элиз, ее младшая, зависает в магфоне, игнорируя, а точнее, не замечая, гневных взглядов своей матери. Дед не терпит гаджетов за столом, но сам не скажет внукам ни слова. Это ниже его достоинства, а вот их мать ждет выговор. Это ее воспитание дало такие плоды.

Два пустых стула возле мамы для меня и Элая. Напротив стул дядя Рика, в самом конце стола – места для гостей семьи. Там уже недовольно кривят губы девушки Рика и Джаника, они явно рассчитывали сидеть не в компании друг друга. А рядом пустой стул. Почему-то сразу вспоминаю рыжего друга Элая. Не удивлюсь, если это место для него.

– Садись, Зои, – говорит дед. Его голос звучит как скрип двери в заброшенном доме. Роуз бросает полный злобы и ненависти взгляд. Да уж. Патриарх обратился ко мне напрямую, а не через родителей.

Подхожу к стулу в звенящей тишине под пристальными, оценивающими взглядами. Кожаное сиденье холодное даже через ткань платья.

Нда… я иначе представляла семейный завтрак в узком семейном кругу. Впрочем, наверное, это наивно. Я прекрасно знала, что подозреваемых у меня много.

Элай и его друг шумно усаживаются под неодобрительными взглядами старшей родни, но постепенно столовая затихает, будто кто-то выключил звук. Все чувствуют сложность и ответственность момента. Все чаще ловлю на себе настороженные взгляды, но пока никто не поднимает тему, которая заставила с утра пораньше собраться всю семью. Тему моего возвращения.

Официанты в белых перчатках ставят перед каждым тарелки с идеальными омлетами, но запах еды вызывает тошноту. Глупо врать себе. Я нервничаю. Кофе в моей чашке дрожит, едва я пытаюсь ее приподнять. В итоге просто оставляю чашку в покое.

Дед напротив меня поднимает глаза. Его взгляд пронзает, как ледяная игла. Неприятные мурашки пробегают по спине в ответ на чужую силу. Чувствую, как щупальца его магии скользят по краю моего сознания. Разрешаю им проникнуть глубже, но только в лабиринт ложных воспоминаний: уроки этикета, сломанная кукла, смех на детских праздниках. Я их впитала с магией, подмены не заметит никто. Иногда я сама не замечаю.