Книга Притворюсь твоей сестрой, страница 86 – Анна Одувалова

Я не сопротивляюсь. Обвиваю его шею руками, прижимаюсь лицом к горячей, обнаженной коже, вдыхая будоражащий мужской запах. Сопротивление окончено, хотя о чем я? Оно даже не начиналось. Осталась только эта ночь, его руки и всепоглощающее, пугающее чувство, что где-то в этом безумии я, наконец, нашла то, чего мне отчаянно не хватало. И пусть завтра наступит расплата. Сейчас в его объятиях, я готова заплатить любую цену.

Он опускает меня на кровать, и мягкий матрас проминается под весом наших тел. Мир сужается до пространства между нами, до шепота нежностей на ухо, до прикосновения разгоряченной кожи к коже.

Руки Элая настойчиво и жадно исследуют мое тело, заставляя выгибаться навстречу ласкам. Парень смотрит на меня в полумраке комнаты, и его взгляд – это обещание и приговор одновременно.

– Забудь обо всем, – шепчет он, и его губы снова находят мои. Этот поцелуй уже не яростный, а глубокий, бездонный, как само чувство, захлестнувшее нас обоих.

Я тону в нем. Тону в соленом вкусе мужской кожи. Мои губы блуждают по шее Элая, ладони скользят по твердым мышцам плеч. Тону в низком стоне, что вырывается из его груди, когда мои пальцы впиваются в его спину, притягивая ближе, стирая последние миллиметры между нами.

Элай не спешит, его ладони исследуют каждый изгиб моего тела с почти благоговейным вниманием, будто пытаясь запомнить, запечатлеть. Каждое прикосновение – это молчаливый вопрос, и мое тело отвечает ему учащенным дыханием, тихими стонами и напряженными мышцами.

Когда рука парня скользит по внутренней поверхности бедра, я замираю, предвкушение сжимает изнутри. Парень чувствует мое напряжение, его губы находят мое ухо.

– Эта ночь наша… – Его шепот обжигает, и я верю. Верю, потому что сама думаю так же. Мне слишком ценен этот миг, я уже сгораю от желания.

Сильное тело, прижимающее меня к кровати, дыхание в унисон и реальность, которая растворяется в жадных поцелуях и объятиях.

Я прижимаюсь ближе и всхлипываю, требуя продолжения, и Элай не пытается играть в благородство. Он дает мне то, чего я так сильно хочу. Когда он входит в меня, я на секунду закусываю губу, чтобы не вскрикнуть, но мимолетная вспышка боли отступает, и ей на смену приходит что-то совсем новое, окрыляющее.

Мы движемся в едином ритме, пойманные в водоворот этого безумия. Его рваное дыхание у моего уха, мои ноги, обвивающие его талию, пальцы, впивающиеся в сбитые простыни. Все мысли, все тревоги, все «должна» и «нельзя» сгорают дотла в этом огне. Есть только он. Только это падение в бездну, которое чувствуется как единственное по-настоящему верное решение в моей жизни.

Он ускоряется, его тело напрягается, и я чувствую, как что-то сжимается у меня внизу живота, нарастая горячей, неотвратимой волной. Я закрываю глаза, цепляясь за него, и шепчу его имя, которое становится последним якорем в бушующем море нашей страсти.

Волна наслаждения накрывает меня с головой, вырывая долгий, сдавленный стон, и я разлетаюсь на тысячу осколков, чувствую, как Элай срывается в бездну вслед за мной. Мы затихаем, все еще вжимаясь друг в друга. Тишину нарушает только срывающееся дыхание.

Элай не шевелится, сжимая меня в объятиях, его вес все еще прижимает меня к матрасу, и я не хочу, чтобы это заканчивалось. Его сердце бьется в унисон с моим, и бешеный ритм синхронно замедляется.