Книга Ее имя ярость, страница 105 – Эмили Варга

Нур поморщилась:

– Это была более сильная доза. Ее должно хватить на более долгий срок. – Она внимательно посмотрела на мое лицо. – Мы можем сделать твои черты еще более выразительными. Я просто не хотела, чтобы ты оказалась в ситуации, когда неожиданно начнешь принимать свой настоящий облик. Я бы не хотела, чтобы это случилось, пока ты во дворце.

Я прикусила губу, морщась от боли при малейшем движении.

– Да уж. – Я поморщилась. – Это было бы некстати.

Я представила, какое было бы выражение лица у Мазина, если бы я вдруг превратилась в Данию у него на глазах. Он проткнул бы меня насквозь прямо на месте. Мои руки сжались, словно хватая воображаемый кинжал. Я бы с радостью дала ему попробовать.

Нур тихо рассмеялась:

– Я даже не хочу знать, о чем ты сейчас думаешь с таким лицом.

– Я думаю, что мне придется ускорить свой план мести, чтобы перестать употреблять так много зораата.

И чтобы на моих руках перестали появляться черные, похожие на паутину вены, и чтобы я больше не слышала голосов, шепчущих о мести. Это тоже было бы неплохо.

Нур принесла мне чашку свежего чая и поставила на прикроватный столик. Я села в постели.

– Я сказала слугам, что ты заболела, – пробормотала Нур.

– В этом есть доля правды.

Нур прикусила нижнюю губу:

– Количество зораата, которое тебе нужно потреблять для перевоплощения, тяжело усваивается, и я никогда еще не сталкивалась с такими последствиями. Я вижу, как тебе тяжело, но мы не обязаны этого делать. Мы можем сделать что-то другое, чтобы отомстить… или можем вовсе отказаться от этого плана. Мы можем просто продать семена или…

– Или?

– Или уничтожить их. – Она встала и принялась расхаживать по комнате. – Я думала об этом, когда работала на Суму. Можно просто поджечь все посевы и дать силе вернуться к джиннам, где ей и место.

При мысли о том, что вся эта сила может быть подожжена, что-то сжалось у меня в животе. Это было последнее, что я хотела бы сделать. Зораат давал мне шанс заставить тех, кто причинил мне зло, заплатить. Я не собиралась упускать эту возможность. И Нур тоже не должна этого делать.

– Ты действительно этого хочешь? Чтобы Вахиду сошло с рук то, что он сделал?

Нур провела рукой по своим коротким кудрям:

– Нет. Это не то, чего я хочу. Но это разрушает тебя. Сильнее, чем я думала. Что хорошего в мести, если мы умрем, совершая ее? Тогда для кого она? Твой отец не хотел бы, чтобы ты умерла, пытаясь отомстить за него. И Сума бы не хотел, чтобы я пошла по этому пути.

Я сделала глоток чая, теплого, с молоком, который успокаивал мое измученное горло.

– Сумы здесь нет, – тихо сказала я, понизив голос. – И моего отца тоже нет. И мы обе знаем причину. – На этот раз я встала, и стоять на ногах оказалось легче, чем я ожидала. – Если мы ничего не предпримем, их смерть будет напрасной.

Нур тяжело откинулась на спинку дивана.

– Я могла бы убить их, – тихо сказала она. – Тогда тебе не придется это делать.

Я фыркнула:

– Нур, ты не хотела, чтобы я убивала даже Тохфсу. Ты не можешь никого убить. – Я села рядом с ней. – Почему ты не хочешь, чтобы я это делала?

Она посмотрела на меня снизу вверх:

– Ты мой первый друг после Сумы. У меня больше никого нет. И все же я помогаю тебе разрушать себя. Что же я тогда за друг?

– Такой друг, который в точности понимает, каково это – потерять все. – Мой голос прозвучал слишком громко, но я не могла этого контролировать. Или не хотела. Я чувствовала, как горят мои глаза. Ярость ощущалась чем-то холодным и темным где-то внутри. – Быть заключенным в тюрьму за преступление, которого ты не совершал. Потерять человека, который заботился о тебе больше всего на свете. Ты точно знаешь, каково это.