Книга Ее имя ярость, страница 159 – Эмили Варга

У меня перехватило дыхание, и я прищурила глаза:

– Ты действительно собираешься выступить против меня, Маз? Ты же проиграешь.

Но прежде, чем он успел ответить, на меня бросился Дарбаран, и я развернулась к нему лицом. Краем глаза я заметила, как Мазин шагнул мне за спину. Я не могла сражаться с ними обоими. Я вдохнула, собираясь с духом перед боем. Неужели я умру так? Получив удар в спину от своего бывшего возлюбленного?

В окне позади меня отразился блеск меча Мазина, и я обернулась. Будь я проклята, если он не посмотрит мне в глаза, когда будет наносить удар. Но он держал свой меч рукоятью ко мне. Я нахмурилась и отступила на шаг, к ярости от его предательства теперь добавилось недоумение. Пока я не поняла, что он собирается сделать. Нет. Я открыла рот, чтобы закричать, но звук застрял у меня в горле. Я подняла меч, но было слишком поздно. Он ударил меня рукоятью меча по затылку.

Я погрузилась в темноту, у меня подкосились ноги, и я камнем рухнула на пол.

– Уйди с дороги.

– Дани…

На моем лице снова были мои собственные черты, и он знал, кто я такая. Но когда он произнес мое имя, он пробудил воспоминания, которые я хотела похоронить. То, как он понижал голос в конце, как прикасался к моему плечу, когда шептал мое имя мне на ухо.

– У тебя больше нет права называть меня так.

– Как мне тогда тебя называть? Санайя?

Я вскинула голову. Он все понял и шагнул ко мне, как будто не мог представить, что я способна причинить ему вред, как будто я не держала в руке меч моего мертвого отца в полной готовности перерезать ему горло. Я высоко подняла меч. Мазин продолжал идти, его шаги были размеренными и медленными, а меч по-прежнему в ножнах. Он не пытался вытащить его.

– Это Тохфса сказала тебе, кто я на самом деле?

– Ты думаешь, я не знал, что это ты?

Его слова были тихими, но я отчетливо расслышала их с другого конца двора. Он наклонил голову, изучая меня, блуждая взглядом по моему теперь родному лицу, и я снова почувствовала себя странно уязвимой. В моей груди поднимался гнев, злость на себя за то, что у него все еще была власть заставить меня чувствовать.

Я отступила на полшага, в моем тоне слышался гнев.

– Ты не мог.

– Ты не меняла руки, – сказал он немного резко. Он поднял свой правый кулак и показал на костяшки пальцев. – Я помню каждый шрам на твоем теле. Особенно те, которые сам тебе оставил. Я почувствовал этот шрам на костяшках твоих пальцев, когда ты впервые появилась во дворце.

Мое сердце дрогнуло. Я вспомнила, как он держал меня за руку в тот день. Как медленно он наклонился и поцеловал мои костяшки. Его губы коснулись тогда моего шрама.

– Ты знал и ничего не сказал? – У меня по коже пробежал холодок. – Ты знал, что это я. Все это время, когда мы…

Я подумала о нашем поцелуе, о том, как я пришла к нему в комнату, и о том, что мы чуть не сделали. О каждом разе, когда я флиртовала с ним, когда думала, что управляю ситуацией. Но все это время управлял он. Меня захлестнула новая волна гнева, а также жгучий стыд за то, что он снова перехитрил меня, даже когда я была предельно настороже.

– Я хотел узнать, каков твой план. И… я чувствовал вину. Из-за того, что тогда сделал. – Он отвел взгляд и поджал губы. – И я хотел знать, как далеко ты собираешься зайти. Я бы остановил это до того, как мы… Но в итоге все остановила ты. – Он подошел на шаг ближе. – Я не знал, что ты сбежала. Комендант тюрьмы никому не сказала. Ты выбралась из одной из самых жестоких тюрем империи. И сразу же вернулась сюда. Зачем?