Книга Ее имя ярость, страница 35 – Эмили Варга

Она моргнула, глядя на меня, ее тусклые глаза замерцали в залитой утренним светом комнате.

– Дания?

Ее шепот был тихим, но я услышала в нем недоверие. С горящими глазами я подбежала к бабушке и обняла ее, стараясь не раздавить ее ставшее таким хрупким тело:

– Нану, это я, Дания. Я вернулась.

Обнимать ее было непривычно, и я не могла вспомнить, когда мы обнимались в последний раз. Мы с бабушкой никогда не были близки, и отец винил в этом смерть моей матери. С тех пор как мою мать убили, в бабушке что-то изменилось, как будто горе от потери единственного ребенка скрутило ее изнутри и она не могла выносить окружающий мир. Особенно меня.

Она держалась на расстоянии, и по большому счету мы виделись только на праздниках и деревенских торжествах. Но теперь, когда она была здесь, передо мной, а мой отец – нет, это расстояние исчезло. Ее плечи были напряжены, и она не обняла меня в ответ.

– Я думала, ты умерла, девочка. – Она покачала головой, широко раскрыв глаза. – Я думала…

Ее голос все еще звучал неуверенно, как будто она сомневалась в реальности происходящего.

– Нану! – Я взяла ее за руки и встряхнула. – Где Баба? – Мой голос прозвучал тихо и нетерпеливо. – Что случилось?

Ее рот приоткрылся, и из него вырвался какой-то свистящий звук, слов было не разобрать. Ее и без того бледная кожа казалась еще белее. Меня охватила тревога, как туман, сквозь который ничего нельзя разглядеть. Но бабушка не ответила на мой вопрос. Вместо этого она посмотрела мне за спину и застыла:

– А ты кто?

Я оглянулась на Нур, которая неловко стояла в дверях моей комнаты, на ее лице отражалась неуверенность.

– Нану, расслабься, она со мной. Это моя подруга.

Нану моргнула и снова посмотрела на меня, прикусив губу:

– Я не могу поверить, что ты здесь, Дания. Стоишь передо мной.

Я выдохнула, сжимая ее руки в своих:

– Я настоящая, Нану.

– Тебя освободили? – Она нахмурилась, и глубокие морщины на ее лице стали еще глубже.

Я покачала головой в знак решительного «нет». На ее лице отразилось осознание, и она понизила голос до тихого шепота, почти не решаясь произнести следующие слова:

– Ты сбежала?

Сбежала. Я подумала о стражниках, которых убила, чтобы оттуда выбраться, о пытках, которым Тохфса меня подвергала. О Нур, лежащей без сознания в луже собственной крови на полу своей грязной камеры. Побег – это слишком слабое слово для описания того, что мы сделали. Мы проложили путь к свободе несмотря на то, что у нас отняли.

– Да, я сбежала. И я пришла забрать Бабу – и тебя, если ты захочешь присоединиться к нам. Я хочу покинуть нашу деревню и бежать туда, где Вахид больше не будет иметь над нами власти. Где мы сможем жить спокойно. Может, мы поедем на север, к твоему народу.

Я не знала, присоединится ли к нам Нану, но все равно предложила. В моей голове промелькнули воспоминания о ней, о том, как старательно она держалась вдали от меня. После смерти моей матери она стала лишь тенью самой себя.

Губы Нану искривились.

– Дания, я должна сказать тебе кое-что о твоем отце.

У меня снова засосало под ложечкой, но что-то внутри меня отказывалось это признавать.

– Где он? – Я огляделась по сторонам, как будто могла вызвать его, и мой голос был полон отчаяния. – Нам нужно уходить как можно скорее. Вахид, возможно, ищет нас. – Мои слова прозвучали поспешно, и я не хотела смотреть в пустые глаза бабушки. В них было что-то, чего я не хотела видеть.