Книга Ее имя ярость, страница 91 – Эмили Варга

Как ощущалась бы его кожа под моими пальцами? Будет ли он по-прежнему пахнуть сосной и горным ливнем, лежа рядом со мной? Будет ли мое имя звучать так же, если он шепнет его мне на ухо? Какие вздохи он будет издавать, если я запущу руки в его волосы?

Я выдохнула и вцепилась пальцами в толстое стеганое одеяло на моей кровати. Затем я заставила себя выбросить эти мысли из головы. На таком близком расстоянии он выглядел еще хуже: глаза налились кровью, на подбородке появился синяк, которого я до этого не заметила. Обычно он выглядел безупречно: накрахмаленное шервани, причесанные волосы, лицо такое чистое, что казалось, будто внешние силы не смеют его коснуться. Но изменилось и что-то еще – помимо его внешнего вида. От него исходила какая-то тяжесть, которая давила на всю комнату. Мои глаза сузились при виде синяка. В груди резко поднялся гнев.

– Что случилось? Кто это с тобой сделал? – Мой голос, словно острый нож, прорезал тягостную тишину, но, казалось, это привело его в чувство.

– С чего ты взяла, что что-то случилось? – Взгляд его темных глаз встретился с моим, и луна осветила золотые искорки его радужки.

– Ты выглядишь ужасно, заявился в мою комнату посреди ночи, а это значит, что ты ехал верхом в сумерках через долину в темноте. – Я склонила голову набок, снова разглядывая синяк. – Ты бы этого не сделал, если бы что-то не произошло. Что-то плохое.

Он облегченно вздохнул, но я поняла, что это не было облегчением. Он словно готовился к чему-то. Затем он повернулся ко мне, и на этот раз лунный свет отразился в белках его глаз, подчеркивая их темноту. На мгновение мне показалось, что передо мной не мой Маз, а кто-то более мрачный, более дикий. Кто-то, способный на невероятные вещи. Мой Маз. Эта мысль потрясла меня. С каких это пор я стала думать о нем как о моем Мазе?

– Дани, – выдохнул он мое имя и поднес руку к моему лицу.

Я задержала дыхание, замерев на мгновение, когда мозолистые подушечки пальцев коснулись моей щеки. Что-то сжалось у меня в груди, словно дикая птица, пытающаяся вырваться на свободу. Ястреб, паривший на огромной высоте и совершающий головокружительное падение вниз к своей добыче.

– Скажи мне что-нибудь правдивое. – Слова вышли с глубоким скрипом, словно он глотал песок.

– Что? – Я потрясла головой, избавляясь от мысли о его руке на моем лице.

– Скажи мне что-нибудь правдивое, что-нибудь настоящее. – Он смотрел на меня в упор, в его глазах читалось отчаяние, губы были плотно сжаты, а на челюсти подергивался мускул. – Мне сейчас нужно что-нибудь правдивое. – Он убрал руку с моей щеки, но я все еще чувствовала жар его прикосновения на коже.

– Маз, что происходит? Ты сам на себя не похож.

Он прижался лбом к моему, и мое сердце заколотилось так громко, что я удивилась, как он не опустил взгляд и не посмотрел на его биение сквозь тонкий хлопок моей одежды.

– Вахид убил мою мать.

Я со свистом втянула воздух. Если бы я по-прежнему изо всех сил не сжимала свое одеяло, я бы протянула к нему руку и подарила ему тот человеческий контакт, которого он, похоже, так жаждал. Но наши отношения были не такими. Я даже не была уверена, хотел ли он этого. Но теперь он был в моей комнате, на моей кровати. И смотрел на меня так, будто хотел.

Все рушилось в моем сознании, моем сердце, моих легких. Не то чтобы я не знала, чего хочу, но признание этого могло стоить больше, чем я была готова отдать.