Книга Жестокая жажда, страница 117 – Анжела Монтойя

Ее глаза затуманились от жгучих слез.

– Ну же, Каролина. Не плачь, – сказала ей мама. – С Лало все хорошо. Он все такой же красивый и необычный, – подмигнув, она ущипнула его за плащ.

Лало кашлянул.

– Я хочу поблагодарить вас, сеньора Фуэнтес, за то, что вы воспитали самую храбрую девушку, которую я когда-либо знал.

– Ох! Как это мило с твоей стороны, – прошептала она.

– Я говорю искренне. Вы с сеньором Фуэнтесом должны ею гордиться.

Подбородок мамы дрогнул.

– А мы и гордимся.

Отвернувшись, Каролина украдкой вытерла щеку.

– Нам действительно пора, – сказала она, пока ситуация не стала еще сложнее. – Хотим отвезти Хорхе текилу. А потом, возможно, отправимся за палетас^[16]. Так что вернемся еще не скоро.

Притворяться, будто ее мир не рушится, было сложно. Что, если она больше никогда не увидит лица своей матери? Каролина изо всех сил старалась запомнить каждую черту и веснушку. Каждую морщинку в уголках маминых глаз.

Сеньора вздохнула.

– Как же хочется снова стать молодой и влюбленной. – Она улыбнулась, махнув им рукой. – Идите.

Поцеловав Каролину, сеньора Фуэнтес ушла, унося с собой ноющее сердце дочери.

«Я люблю тебя, – хотелось сказать ей. – Даже когда злюсь, попадаю в неприятности или мне приходится выполнять миллион домашних обязанностей. Не было ни одного мгновения, когда я не любила бы тебя, мама».

– Как мы с этим справимся? – прошептал Лало. – Как оставим наших близких?

– Я не стану осуждать тебя, если ты решишь остаться здесь, – тихо сказала Каролина.

Она устала осуждать других. Сперва она яростно ненавидела Лало лишь за то, что он оказался тем, кого она обязана была презирать. Так ей казалось. В то время как это ему впору было ненавидеть ее семью за то, что он оказался проклят.

– Я могу отправиться без тебя. Ведь снять проклятие – долг моей семьи.

– Считаешь, мои боевые навыки настолько плохи? – Лало приподнял бровь.

– Нам удалось провести только одну тренировку.

– Две вообще-то. Хотя тот первый урок в комнате твоего дедушки, наверное, не считается. Большую часть времени ты избивала меня до беспамятства. – Он улыбнулся. – Тем не менее я не оставлю тебя.

На этот раз Лало взял инициативу в свои руки. Когда они покинули прихожую, он, пригнув голову, вышел на улицу, где его озарили солнечные лучи.

Лало открыл дверь экипажа. Взяв Каролину за руку, он помог ей подняться первой, хотя солнце, должно быть, опаляло ему плечи. Когда она уселась, он снял сомбреро и проскользнул в карету, расположившись как можно дальше от солнечного света.

– Вот так, – сказала Каролина, переместившись ближе к нему, чтобы заслонить от солнца. – Так лучше?

Лало отрывисто кивнул.

– Гораздо. Спасибо.

Экипаж качнулся и покатился по мощеной дороге.

– Где собранные тобой припасы? – поинтересовался Лало.

– Под каретой. – Каролина ухмыльнулась. – А часть спрятана в моих юбках. Сперва мы заедем в дом Хорхе. Они с женой живут недалеко от главной площади. На заднем дворе у них сарай с большим запасом оружия. Никто не заметит, если я возьму револьвер или даже парочку.

Лало промолчал.

– Нервничаешь? – Каролина придвинулась еще ближе. Он напрягся еще сильнее.

– Чрезвычайно.

– Когда я волнуюсь, мне нравится учиться чему-то новому. – Она потянулась вниз, задрала юбки и достала один из кинжалов возлюбленных – тот самый, с помощью которого Альма призвала Текуани из страны мертвых. Взяв Лало за руку, она вложила рукоять в его ладонь. – Чтобы покончить с Видалем, ты можешь сделать либо режущее движение, – она махнула его рукой в воздухе, – либо колющее. – Каролина дернула его руку вперед. – Но здесь… – Она подвела клинок к своей груди, прижав лезвие к ребрам, где сердце билось в такт стуку лошадиных копыт. – Вот смертельная точка для вашего вида. И для моего, полагаю, тоже.