Книга Воля владыки. В твоем сердце, страница 107 – Рия Радовская

Дэла не всегда понимала планы отца, но служила ему, как и подобает честной и благодарной дочери. Особенно дочери, которой угрожают жизнью ее детей. Асир старался слушать одновременно внимательно и отстраненно, не зацикливаться на ситуации в целом, а отслеживать детали — каждую по отдельности. И сейчас думал, что Джасим сильно просчитался: Дэла была слишком умна для той, кого держат только страхом. Она могла бы стать драгоценнейшим оружием, а не просто ушами, если бы отец не упустил ее в детстве, а сумел воспитать в ней хоть каплю искренней преданности. Она выполняла задание — и только. А могла бы стать гораздо более полезной и гораздо более опасной, если бы хотела не откупиться, а помочь.

Дэла замолчала, и в гробовой тишине, воцарившейся в зале, раздался голос Джасима:

— Такая же бесполезная, как твоя глупая мать. Ты не дала мне ничего, кроме разочарования.

Асир вскинул руку, останавливая собравшегося вмешаться Ихтара. Если Дэла, на бледных щеках которой вдруг вспыхнул румянец, хотела ответить — стоило дать ей такую возможность.

— А что дал мне ты? Жизнь во лжи и постоянном ужасе? Знаешь ли ты, Джасим аль Даниф, что я даже про себя ни разу не назвала тебя отцом? Я ненавижу твою ядовитую кровь, будь она проклята песками и предками! Как и твое семя!

— Тогда тебе стоит умереть вместе со мной, — усмехнулся Джасим. — Иначе, дочь моя, все твои высокопарные речи ничего не стоят. Моя ядовитая кровь течет не только в твоих венах, но и в твоих детях. Я бы не отказался посмотреть, как ты собственноручно вонзишь кинжал им в сердце.

В Асира плеснуло яркой, ослепительной ненавистью, которую Дэла так долго пыталась приглушить в себе. Теперь ее ничего не сдерживало. Она уже сделала свой выбор. Призналась в том, что мудрейшим советом могло быть расценено, как покушение на власть законного владыки Имхары. Могло бы. Если бы законный владыка не имел на этот счет собственного мнения. Хотя Дэле, конечно, неоткуда было об этом знать.

— Только ничтожество может утверждать свою силу за счет слабейшего. Только такой проклятый выродок великого рода может бахвалиться убийством младенцев! Я готова умереть вместе с тобой хоть сотню раз, хоть тысячу, лишь бы от тебя под небом Ишвасы не осталось даже воспоминаний! Я не спрошу про моих детей и себя, не спрошу про Ирис, которой ты задурил голову так, что у нее не осталось ни собственных желаний, ни возможности разглядеть за напыщенными речами твою истинную гниль! Не спрошу про десятки таких же несчастных, как Башир, готовых своими телами выстелить тебе путь к трону! Они никто для тебя. Но Кадорим! Ты ведь приручал его с детства! Ты заменил ему и отца, и деда. Ты был для него всем! А он был истинно предан тебе. Так почему? За что?

— Если ты не понимаешь таких примитивных вещей, то ты поистине даже глупее, чем я думал. Кадорим — такое же ничтожество, как ты. Как все вы, — Джасим обвел взглядом зал, снова усмехнулся в ответ на волну шепота, а потом и нервного протестующего гула. Повторил с расстановкой. — Все вы. Жадные до крови и зрелищ бараны, пасущиеся там, где сытнее трава. Стадо, послушно бредущее за пастухом. Только кто пастух над вами? Способны ли вы увидеть и ощутить истинное величие или только длину хлыста, которым вас подгоняют, и величину зубов цепной псины, покусывающей вас за мохнатый зад? Ваш пастух… — Джасим скривился, и Асир впервые за это утро встретился с ним взглядом. — Мальчишка. Мягкотелое ничтожество. Ведет вас прямиком в бездну. Но какая баранам разница, где именно их освежуют.