Книга Воля владыки. В твоем сердце, страница 109 – Рия Радовская

В родном мире Лин всяческая мистика была не в чести. Там царили материалистический взгляд на мир, научный подход, логика и — по крайней мере, официально — записанные и утвержденные законы. Там выглядели бы одинаково дикими и несуразными и «Воля владыки» как высший закон, и апелляция к Великим предкам, как к наивысшей инстанции.

Наверное, когда их прежний мир раскололся надвое, вся мистика осталась здесь.

Огромный зал предков не стал казаться меньше, приняв в себя весь совет старейшин, Акиля и Наримана с их советниками, наблюдателей из числа приближенных Асира и городской знати и всех остальных, допущенных на суд. Лин хорошо помнила, что чувствовала, войдя сюда впервые: трепетное благоговение и радость. Тогда ей казалось, что духи предков, которые незримо присутствуют здесь, тоже радуются. И уж точно одобряют свадьбу Хессы с Сардаром.

Сейчас к благоговению добавлялся… не страх, нет, но, пожалуй, почтительный трепет на грани страха. Зал давил, как будто предки гневались на своих потомков — и, если Асир унаследовал их темперамент, то жутко было даже представить степень этого гнева.

Асир, по крайней мере, смог выплеснуть его, иначе как знать, не закончилось бы все банальным побоищем? Хорошо, что она смогла пробиться к владыке и была рядом! Лин отчетливо чувствовала, как наливаются на плечах синяки и саднят укусы, но гораздо сильнее ощущалось глубинное, сытое довольство. Она уже не задумывалась, как называть ту часть себя, которой так нужно было отдаваться Асиру, ощущать его власть и силу. Внутренний зверь, суть анхи — какая разница? Целое не нужно рвать на части. Лин ощущала себя целой, и это довольство легко и естественно сливалось с разумным удовлетворением и радостью — она помогла, оказалась нужной. Поэтому сейчас Асир суров и спокоен, как подобает великому владыке.

Тем временем огромный сумрачный зал, границы которого терялись в полумраке, несмотря на множество светильников, заполнился уже, кажется, до отказа. Старейшины совета, расположившиеся неподалеку от Асира, как и на первом сегодняшнем заседании, почтительно поклонились владыке, заняли свои места, стражники перекрыли входы, в которые до этого момента все стекались и стекались жаждущие увидеть своими глазами финал этого беспрецедентного действа. Лин знала, что и вся площадь перед дворцом заполнена народом, горожане и обитатели предместий, простой народ Имхары тоже хотел хоть так, хоть издали соприкоснуться с тем, что происходило во дворце.

Но давящую, угнетающую атмосферу зала предков, похоже, чувствовали все присутствующие: Лин казалось, что даже гул голосов здесь тише, чем наверху. Будто то ли из страха перед владыкой, то ли из почтения к памяти великих предков каждый старается вести себя сдержаннее и скорее шептать, чем говорить в полный голос.

Всего раз гул голосов усилился, разросся, отдался тревожным эхом от стен, заметался в высоких сводах — когда внутрь ввели Джасима. Он держался все так же: прямо, глядя сверху вниз на всех, кого соизволил замечать. И даже со связанными руками — впрочем, Лин видела, что путы здесь только для вида, уж слишком свободно обхватывала запястья веревка — выглядел не плененным преступником, а главой своей ветви. И Лин отчетливо чувствовала исходящее от него презрение. Даже не ненависть — видимо, ненавидеть презренных «баранов» Джасим считал ниже своего достоинства.