Книга Воля владыки. В твоем сердце, страница 114 – Рия Радовская

— Я тоже, — Лин торопливо поставила чашку, шагнула к нему, обняла. Прижалась и почти сразу отстранилась. — Может, поищем новые способы вместе?

— В тебе пробудилась тяга к экспериментам? — усмехнулся он, целуя.

— С тобой — да, — согласилась Лин с очевидным.

А потом Асир ушел, Лин допила кофе и тоже ушла — в сераль. К цыпочкам, которые снова будут навязчиво ее обнюхивать и задавать вопросы о ночных утехах. Ей теперь и сбежать от них нельзя, потому что надо незаметно выяснять, с кем там можно иметь дело и на кого опереться.

Хотя после вчерашнего рассказа о суде предков Лин казалось, что на нее стали смотреть как-то по-другому. Даже Гания поубавила ненависть. Как будто сам факт, что Лин оказалась свидетельницей «легендарного события», каким-то образом делал ее причастной, и ей перепала частица того осторожного благоговения, которое должно было достаться не ей лично и даже не Асиру, а Великим предкам. Логики в этом не было, но искать логику в серале Лин перестала давно.

А еще можно наконец-то навестить Исхири. И обязательно нужно спросить у Ладуша о тех занятиях, которые он обещал. Нет, ей скучать точно не придется… вернее, скучать она будет — по Асиру, но на безделье времени точно не останется! И слава предкам, что так. Ее новая жизнь входила в правильное и понятное русло.

На подходе к сералю ее остановил Ладуш. Посмотрел с непонятным грустным осуждением.

— Пойдем со мной, госпожа Линтариена.

— Что случилось? — Лин удивилась и даже слегка испугалась: она не знала ни одной причины, по которой Ладуш мог так на нее смотреть.

— Надеюсь, что ничего.

Больше он ни слова не сказал, и Лин, пожав плечами, пошла рядом. И выдохнула с облегчением, когда поняла, куда они идут. К Сааду. Даже удивительно, почему только сейчас: наверное, суд над Джасимом занял господина второго советника целиком и полностью, так что ему временно стало не до сераля в целом и не до одной неопытной, но готовой к экспериментам анхи, в частности. А теперь, значит, сопоставил душевное состояние Асира, то, что Лин была с ним рядом, что не ночевала в серале две ночи подряд…

Она оказалась права: первое, что сказал Ладуш Сааду, едва войдя, было:

— Нам нужно проверить, все ли в порядке с этой бестолковой анхой. Совсем себя не бережет.

Профессор демонстративно измерил Лин взглядом, задержавшись на шее, где наливался свежий засос, фыркнул:

— Это у нее хроническое. И, подозреваю, неизлечимое.

— Все со мной прекрасно, — не выдержала Лин.

— Позвольте судить специалистам, госпожа старший агент, — отрезал Саад. — Проходите в смотровую и раздевайтесь.

Пришлось вытерпеть осмотр и расспросы, но результат того стоил.

— Что ж, госпожа младшая митхуна, ваше состояние более чем удовлетворительно, — признал Саад. — Можете и дальше ублажать нашего повелителя так, как вам и ему будет угодно. Я почти уверен, что и роды вам уже можно разрешить, но все же подождем. Посмотрим, как пройдет течка.

На это Лин отвечать не стала, только спросила:

— Тогда я пойду?

Роды… Не то чтобы она мечтала о детях — честно говоря, вообще пока не думала. Но ведь Асир ясно сказал, что еще не нашел ту, кто станет матерью наследника. Станет его единственной женой и анхой. Может ли она надеяться? И что… что, если это будет не она? Другая? Как ей тогда жить, если она и помыслить не может о другом кродахе?