Книга Воля владыки. В твоем сердце, страница 6 – Рия Радовская

— А многие рискнули бы убить владыку целого мира? У многих бы получилось это сделать даже в мыслях? — с интересом спросил Асир. Нет, не похоже, что его рассердили ее слова.

— У вас, наверное, нет, — признала Лин. — Когда высший закон — «Воля владыки», то и владыка, как носитель этого закона, становится высшим существом. Да, если рассуждать так, Ивайлор действительно совершила немыслимое.

— А у вас?

— У нас закон один для всех. В теории, по крайней мере, — горько усмехнулась она. — Абсолютно не важно, какой пост занимает спятивший кродах, если он спятил.

— А если не в теории?

— Ты видел сынка Пузана, — скривилась Лин. — А ведь он на самом деле никто, и его папаше так же далеко до владыки, как какому-нибудь сурку до зверогрыза. Он всего-то городской глава. Выборная должность, дающая кое-какие возможности.

— И мы возвращаемся к подвигу Ивайлор, — хмыкнул Асир. — Но, кроме того, что она сумела сделать все не в теории, а на практике, не забывай, что она еще и любила этого безумца. Если верить легендам, конечно. Анха, которая выбрала и любила своего кродаха.

От последних слов Асира стало зябко. Или это ночной ветер все-таки пробрался под накидку? Хорошо рассуждать о неотвратимости закона, пока сама не столкнешься, а если бы?..

Команду она не услышала, но Шайтан остановился. Разрушенная, выщербленная стена нависала над головой, смутно белея в ночи. Часть камней выпала из древней кладки, в прорехах ярко сияли звезды.

Песня ветра стала тише и глуше, к ней примешивалось что-то еще, похожее то на шепот, то на далекий, едва слышный плач. Стоны, глухой лязг металла. Чем дольше они слушали, тем яснее становились эти звуки, как будто невероятно далекое прошлое поднималось к ним из глубины песков. Как покрытый шрамами гигантский кит из пучин океана, подумала вдруг Лин и покачала головой, сама удивившись сравнению. Но вместе с голосами прошлого — вместе, но отдельно от них! — слышалась еще одна песня. Тонкая, как посвист ветра, заунывная, как медленный шаг верблюдов по пустыне, и жадная, как сама пустыня. Она затягивала и не отпускала, и если голоса прошлого напомнили Лин кита, всплывающего из глубины, то это была сама глубина, океанская бездна — или, если вспомнить об окружающем мире, бездна песков Имхары. Таких же бескрайних и безжалостных, как океан. Требующих не меньше, а то и больше мужества от тех, кто решится их пересечь. И плач Ивайлор постепенно тонул, затихал, снова уходя туда, где и было ему место — в седую, давно умершую древность, которая принадлежала еще даже не Имхаре, а Альтарану.

— Что это? — снова спросила Лин. — Асир… пустыня… Мне кажется, она зовет меня. Пожалуйста, скажи, что я тут сама не сошла с ума! После такого дня было бы неудивительно.

— Ты слышишь песню? — напряженно спросил Асир. Шайтан растянулся на земле, и он пошевелился. — Давай сойдем. Если пески говорят с тобой, значит, в тебе нет сомнений, а путь, которым ты идешь — теперь единственный. Ты была честна, выбирая. Пустыня откроет тебе свои дороги.

Песок под ногами оказался твердым, словно ветер утрамбовывал его с начала этого мира. Лин нервно усмехнулась:

— «Была честна»? Такой выбор не располагает к обману. И к самообману тоже. Но я выбирала тебя, а не… — она запнулась. — Предки, я и правда слишком медленно соображаю сегодня! Разве можно выбрать тебя — без Имхары? Пойти с тобой через пустыню за надеждой, так? — она прижалась к Асиру, привычно вдохнув его запах. Тревога утихла. По крайней мере, она не спятила, а остальное…