Книга Ариадна из чугуна и стали, страница 10 – Виолетта Орлова

– Я все сделаю, госпожа Коллинз.

Билли бросился выполнять поручение так ретиво и отчаянно, что чуть не снес плечом раздвижную дверь купе. Очень славный и исполнительный работник. Единственный его недостаток заключался в том, что он, на свою беду, являлся мужчиной. А Грейс терпеть их не могла.

^[9]

На следующее утро после дня рождения Анкеля

Глаза резко открылись: все тело болело, точно по нему проехался поезд. Кстати, о поездах. Почему вдруг именно это сравнение пришло ей в голову? Навязчивая идея мучительно пульсировала в мыслях. Сейчас вокруг тоже отрывисто стучало – очень похоже на удары колес о стыки рельсов. Картинка за необычным стрельчатым окном постоянно менялась: это ведь они движутся, а не в глазах мельтешит? Комната при этом оказалась достаточно необычной: просторной, мрачноватой – чистая готика, со сводчатым потолком, откуда хищным глазом зияла стеклянная роза из витражей. Сквозь нее просматривалось серое небо, взлохмаченное лоскутами облаков. Все такое странное, непривычное… Подобно вспышке молнии мысли пронзил один пугающий факт: кто она? Как ее зовут? Страх заморозил все ее существо: как так случилось, что она не помнит своего имени? Но что-то ведь хранилось в памяти… Странные разрозненные обрывки, такие же одичалые и лохматые, как небо за окном.

Обескураженная, взволнованная, она вскочила на ноги, ступни буквально утонули в длинном ворсе ковра. На столе из красного дерева лежала стопка корреспонденции и хищно лыбился керосиновый фонарь.

В дверь неожиданно громко постучали, и она от страха села на постели.

– Элли! Я войду на минутку, надо потолковать с тобой.

Она с головой накрылась одеялом, но это, увы, не сдержало настойчивого посетителя, который, перестав стучать, бесцеремонно отодвинул незапертую дверь.

– Ты занята, дорогая? – послышался холодный женский голос, в котором плавали кубики льда. Прямо как в бокале с виски. Она испуганно высунула из-под одеяла нос.

– Ах, Элли, как можно спать днем! И почему твое купе не заперто? В нынешние времена не стоит быть столь беспечной, – с неприкрытым укором произнесла высокая манерная дама, стоявшая на пороге ее комн… купе. Так значит, ее зовут Элли?

– Разве ты сегодня не принимаешь клиентов?

– Эээ… Клиентов? – медленно повторила за дамой новоиспеченная Элли, решившая в мыслях называть себя этим не лишенным изящества именем. В конечном счете это лучше, чем ничего.

– Да, разве сегодня не приемный день?

Элли поморщилась и еще раз окинула взглядом даму. Чрезвычайно прямая, угловатая, как стоп-кран, невероятно строгая: что ей вообще нужно? Элли не знала эту манерную женщину с черепаховым лорнетом в руках, равно как ничего не помнила об упомянутых клиентах. Скосив глаза на безупречный костюм гостьи, сшитый из темно-зеленого сукна, Элли подслеповато прищурилась. «Грейс Коллинз, следователь по особо важным делам», – значилось на нашивке.

– Г-грейс… – пробуя новое имя на языке, произнесла Элли. – Я… нехорошо чувствую себя сегодня. Голова раскалывается.

– Бедняжечка! – воскликнула Грейс так живо, словно давно ждала этого признания, и, присев на самый уголок кровати, взяла руку Элли в свою. Ее ладонь оказалась сухой и шершавой, словно наждачная бумага. – Ты слишком много работаешь. Да и клиенты бывают сложными, понимаю. Тем более, грядет ежемесячная диагностика… Общаться со всеми пассажирами поезда, выслушивать их бесконечные проблемы… Ах, я так понимаю тебя, моя хорошая! Как славно, что у нас несколько дежурных психологов.