Книга Тайны Троссард-Холла, страница 265 – Виолетта Орлова

– Нет! Я не… – начал Артур, но профессор Каучук не обращал на его возражения никакого внимания. Он продолжал говорить, стараясь как можно быстрее поведать свою историю. Голос его перешел на шепот, будто бы этот низкорослый, элегантный человек, назвавший себя не далее как минуту назад могущественным естествознателем, очень боялся кого-либо или чего-либо. В его речах было мало от сказочника, которому надо произвести впечатление на слушателей. Скорее, он походил на простого человека, пережившего многие беды. И постепенно, хоть его история и казалась невозможной, Артур начинал верить ему.

– Я вижу, ты не совсем все понимаешь… У тебя сложилось ложное впечатление обо мне. Но ты обязан знать то, чего не рассказывают в этой школе. Я поведаю тебе историю с самого начала, как все случилось. Надеюсь, время позволит мне закончить мой рассказ.

Когда-то, как, впрочем, и сейчас, люди охотились на все живое, и в том числе на единорогов. Только вот поймать зверя с рогом посреди лба считалось небывалым искусством, ведь те были очень осторожными и старались не попадаться людям. А один человек, – при этих словах в голубых глазах благообразного преподавателя мелькнула искренняя неприязнь, – один человек… Вингардио Мортини… Помог раненому единорогу и выходил его. За это зверь заключил с ним договор и дал ему часть своих знаний и сил, чтобы Вингардио мог поддерживать мир и любовь на земле. Однако этот избранный не употребил данную ему силу во благо; наоборот, он захотел поработить все человечество и стать властелином мира. Вингардио смог сделать то, чего даже не предполагали единороги, дав ему знание. Этому изобретательному гению удалось облечь силу в свитки, по которым простые люди получили возможность научиться великому искусству. Мортини преподносил эти свитки как необычайный дар, за что сперва окружающие превозносили его до небес. Но, по сути, хитрец заставлял других подчиняться своей воле под предлогом обучения мастерству «естествознательства». Это ведь он сам придумал такое название. «Что мы есть такое, как не самую суть знающие?» – часто любил упоминать Вингардио в своих речах. Но так вышло, что, овладев искусством из свитков, люди так ничего и не узнали… Даже ничтожную малость. Нам казалось, единорог просто захотел нас возвысить над остальными народами… А иной и вовсе полагал, что возвысить хотели именно его – носителя неповторимой индивидуальности, которая давала ему якобы неоспоримое право быть выше других.

Итак, люди ничего не поняли о сущности дара. Я приведу тебе пример. Одной из способностей, которую обрели естествознатели, было исцеление от различных недугов. Но многие пользовались этим умением исключительно в своих интересах. Они уходили в людские города и зарабатывали на врачевании огромные деньги, обирая и без того малоимущих жителей. Не думаю, что единороги, передавая свою силу человеку, рассчитывали, что он станет распоряжаться ей в корыстных целях. Ведь даже Вингардио, помогая раненому единорогу, действовал, не ожидая награды. Мне видится, что смысл дара состоит в искренней взаимопомощи, которая основывается на сострадании и любви к ближнему.

Нас же, в случае с даром единорогов, можно сравнить с детьми. Как самые маленькие и неразумные мира сего мы восприняли этот подарок. Вначале восторженно и даже в некотором роде благоговейно, затем – как нечто само собой разумеющееся. Такая уж человеческая натура. Мы использовали дар только для самих себя. Я говорю «мы», ибо подразумеваю и себя тоже замешанным в этой истории… Но первым покусившимся на власть был, разумеется, тот, с кого все началось. Вингардио действовал мудро, постепенно внедряясь в сознание естествознателей и насаждая свою волю. И долгое время ему с успехом удавалось создавать многочисленные группы последователей и почитателей. Тех, кто не мог освоить науку или по каким-то причинам отказывался учиться, наш милостивый предводитель изгонял из общества естествознателей с запретом появляться в городах и поддерживать какие-либо связи с родными и друзьями. Я встретил его довольно молодым, и сердце мое было открыто для его мудрости. К тому же он очень помог мне однажды, и когда-нибудь я поведаю тебе об этом.