Книга Тернистый путь, страница 170 – Виолетта Орлова

— Что за чертовщина такая? — сам себе проговорил Алан, не в силах осознать странное видение. Происходившее на его глазах казалось мистическим сном. Если бы еще луна не освещала так ярко поверхность озера и не выделяла бы так четко всех участников этой невероятной сцены, Алан бы счел, что просто ошибся, не разобравшись в происходящем. Однако сомнений быть не могло: лошадь с яростью дралась за своего всадника подобно верному псу, защищая хозяина.

Юноша подъехал ближе к Артуру, и увидел, что тот едва стоит на ногах. Бледность его лица казалась еще более ужасной в лунном свете.

— Я думал, тебе нужна помощь, — озадаченно проговорил Алан, все еще недоумевая.

— Ты не ошибся, — хрипло сказал Артур, — Я не смогу больше самостоятельно ехать в седле. Надеюсь, ты поможешь мне.

Алан помог устроиться другу на своей лошади, и затем они медленно поехали в сторону леса. В голове озадаченного юноши роем кружились тысячи вопросов и подозрений, которые он, впрочем, не решился озвучить в этот момент. Им немедленно требовалась помощь других людей, иначе могло статься так, что этот ночной побег из Мира чудес оказался бы последним событием в жизни Артура, чего, безусловно, Алан допустить никак не мог.

Спустя какое-то время после той роковой встречи с Вингардио Сури пришла в Индемберг. Если бы у нее спросили, зачем она это делает, девушка вряд ли смогла бы внятно объяснить причины, повлекшие ее в город. Правда же была в том, что неведомый голос внутри нее подсказывал правильные действия. Сури вновь поменяла облик, так как уже привыкла путешествовать инкогнито. В этот раз она сделалась безобразным плешивым юношей, с глубокими красными нарывами на лице. По каким-то неведомым ей причинам она не могла, как ни старалась, создавать красивые мужские образы, в отличие от своей кормилицы.

На ней был надет черный плащ с оторочкой из лисьего меха, который обвивал ее стан, немного скрывая уродства внешности.

Сури вошла в смраденьский Индемберг и с грустью подумала о том, что увидела сейчас воочию начало заката эпохи естествознателей. Вингардио остался верен своему слову и оставил от города одни полуразрушенные постройки. Впрочем, сгорели лишь фундаментальные здания, а вместо призрачных домов на черных от пепла улицах зияли пустоты.

Какая страшная картина предстала перед глазами Сури! Полумертвый город, потонувший в сизом тумане, грязный черный снег повсюду, куда ни глянь и мертвая, колющая как мороз, тишина, изредка прерываемая глухими стонами. Печально известный Индемберг, увы, уже вряд ли удастся поднять из руин.

Сури задумчиво шла по пустынным улицам, припорошенным пеплом, и удивлялась тому, что сама, по доброй воле, захотела сюда прийти. Зачем, с какой целью? На мгновение бедной девушке почудилось, что вся ее жизнь является каким-то рывком, инстинктивным порывом, совершенно лишенным смысла. Агония смертельно раненого животного бесполезна, так как все равно ни к чему не приводит и не помогает выжить, но вместе с тем естественна и непреодолима.

В Индемберге еще оставались живые люди, но большинство из них были серьезно покалечены. Сури аккуратно проходила мимо стонущих от боли людей, не замечая их мучений. Это может показаться чудовищным, но ей совершенно не было их жаль. Дурное дерево, как сказал Вингардио, выкорчевывают с корнем. И это было истинной правдой. Сури неторопливо шла к самому главному месту города — к библиотеке со свитками. Ей надо было убедиться, что все до мельчайшего клочка бумаги уничтожено и похоронено в огне. Она должна была довершить его работу. Раненые почти не обращали внимания на уродливого юношу, который, как таинственный призрак смерти, проскользнул в самое сердце города.