Книга Тернистый путь, страница 171 – Виолетта Орлова

Тут взору Сури предстало зрелище, которое глубоко взволновало ее и действительно вызвало неподдельную жалость: прекрасная библиотека догорала, пожираемая пламенем! Все знания естествознателей, заключенные в драгоценных свитках, сейчас умирали в огне, и от этого кощунства уродливый юноша поежился, чувствуя непреодолимую грусть. Его лицо обжигало пламя, но он не замечал таких пустяков.

Иногда Сури поднимала ладони, пытаясь, на манер естествознателей, извлечь из них огонь. Однако ничего ей не удавалось. Она хотела бы, наверное, принадлежать этому миру, но все-таки она была другой, несмотря на все свои таланты. Зачем же она сюда пришла?

Решительно развернувшись назад, юноша поспешил покинуть город. Неожиданно на его пути возник какой-то пожилой раненый мужчина. Бедняга лежал, придавленный обрушившейся стеной своего собственного дома, и у него не было сил даже на то, чтобы выбраться, применив естествознательский дар. Явившись невольной свидетельницей подобной беспомощности, Сури неожиданно почувствовала огромное удовлетворение. Все-таки она не единственная сейчас, кому не давались науки естествознательства.

— Где ваш предводитель? — тихим, шипящим голосом спросила Сури у мужчины. Она, разумеется, интересовалась про Вингардио — единственного, по ее мнению, предводителя естествознателей. Ей все-таки нужно было его найти.

Пожилой мужчина со стоном на губах глянул на странного молодого человека в капюшоне. Однако, позвольте, почему эта заурядная внешность показалась ему странной? Несчастный и сам не разобрал сквозь пелену мучительной боли. Он только видел перед собой чрезмерно бледное юношеское лицо, обезображенное розоватыми прыщами, субтильную фигуру, длинные угловатые руки и черные, чуть засаленные у корней волосы, расчесанные на прямой пробор. Все эти черты по отдельности казались нормальными и вполне естественными для молодого человека, но если собрать их все в единый образ, то получалось нечто искаженное, кричащее, отвратительное. Но уродливое не из-за каких-то сильных внешних изъянов, а скорее из-за некой противоестественности, которая сквозила во всем облике этого неприятного субъекта.

— Помоги мне сперва… А потом разговоры, — с трудом проговорил пострадавший; ему было больно и холодно, а на его лбу выступила испарина.

Юноша яростно блеснул глазами, и мужчина мог бы поклясться, что в этот момент его зрачки полыхнули желтым цветом, как у хищного зверя. Между тем Сури была явно рассержена. Почему людей вечно заботит только их собственная жизнь?

Она подошла ближе и коленом нажала на грудь несчастного мужчины, еще сильнее вдавливая его в подтаявший снег. Страдалец страшно застонал. Из его глаз полились слезы унижения и боли, но самое главное — он нестерпимо боялся смерти. Особенно сейчас, в этот момент, когда он уже прощался с жизнью, его тело казалось ему особенно дорогим и ценным.

— Его здесь никогда и не было, — простонал несчастный, захлебываясь своими мутными слезами. — На нас напали неожиданно, и он не успел прийти на помощь… Индемберг пал, и теперь никто уже не вспомнит про его существование.

— Как это его не было? — удивилась Сури. Ей казалось, что это именно Вингардио, и никто другой, должен был разрушить город.

Мужчина с неприязнью покосился на допрашивающего его самоуверенного щеголя в блестящем дорогом плаще. Его мозг был затуманен от боли, и он плохо понимал, что происходит. Но при этом он мечтал, чтобы его мучения поскорее прекратились, поэтому он напряженно слушал, мобилизовав при этом все свои оставшиеся силы, чтобы правильно отвечать на вопросы безжалостного юноши, которого, как ни странно, не коснулась беда, произошедшая в городе.