Книга Тернистый путь, страница 319 – Виолетта Орлова

Вингардио подошел ближе и в нерешительности остановился, увидев, что один из единорогов, самый крупный и сильный, внимательно смотрит на него, как бы оценивая. Этот разумный взгляд немало смутил Сури. Как же естествознатели с ними обращались? Как вели диалог? Кажется, умозрительно… Какая это, однако, бессмыслица! Неужели с животными можно вообще как-то разговаривать, да еще и думать, что они могут сказать что-нибудь в ответ? Это все равно, что спрашивать у короеда, почему он так называется, и самому отвечать за него.

Размышляя таким образом, Сури внимательно осматривала единорогов. Их свобода не ограничивалась одним лишь загоном: неумелы из предосторожности приковали их цепями, вероятно, из-за страха, что свободолюбивые животные могут улететь. У каждого на шее висел тяжелый железный ошейник, оставлявший на нежной, молочно-белой коже красные отметины. Перед загоном на небольшом столярном столе стояла банка с одним-единственным ключом, который, видимо, мог освободить единорогов.

Должно быть, план Вингардио выглядел следующим образом: он намеревался прочитать свиток и вновь обрести естествознательские умения, благодаря которым смог бы приручить единорогов. Вероятно, светловолосый мужчина мечтал навсегда привязать к себе этих животных взамен тех, которые однажды по собственной воле отвергли его. Сури слабо понимала истинные намерения бывшего властителя, однако она порою могла быть весьма проницательной.

Действительно, Вингардио хотел вырастить этих белых крылатых зверей, потому что их фиолетовые собратья однажды ушли, оставив в его сердце пустоту, которую ничто не в силах было заполнить. Наверное, мужчина мечтал о возвращении былых времен, но, к несчастью, на его пути оказалась Сури; и сейчас девушка совершенно не понимала, как ей следует себя вести. Она много знала о животном мире в целом, но при этом единорогов можно было отнести к нему с натяжкой.

Фиолетовые единороги, эти почти мифические твари, были скорее порождением неба, нежели земли. Вот с белыми все обстояло куда проще, но все же не настолько, чтобы Сури могла принять правильное решение. Она не являлась дрессировщиком, и ее знания в этой области были довольно скудными.

Вингардио задумчиво взял в руки ключ и покосился на могучего единорога, который своим видом чем-то приглянулся ему. Сури поняла, что не испытывает такой ненависти к белым единорогам, как к фиолетовым, и осознание этого факта немного успокоило ее. Проследив взглядом за своим любимцем, она вдруг уловила некое изменение в его умных проницательных глазах. Они, будучи светлыми от природы, словно бы чуть потемнели от волнения.

Вингардио улыбнулся своей фирменной улыбкой. Он вдруг понял, что ему следует предпринять. С решимостью он шагнул в загон и начал освобождать всех единорогов, начав с того, первого, самого прекрасного. Животные заволновались, запыхтели, затопали. Тяжелые ошейники с неприятным бряцаньем падали на землю, а бывшие пленники своими копытами словно бы закапывали в песок эти ненавистные предметы, которые унижали и порабощали их.

Сури не забыла ни про кого: она обошла всех. С доброжелательной сладкой улыбкой бывшего естествознателя она освобождала единорогов. Бедные животные, ошалевшие от радости, начали медленно выходить из загона. Их гигантские крылья трепетали от неприкрытого восторга, ведь они, наконец, обрели то, ради чего были созданы — свободу! Прекрасные, статные, с блестящей, переливающейся на солнце кожей, которая защищала их спины подобно доспехам из чистого серебра, они поднимались в воздух, один за другим, покидая ненавистное пристанище. Движения громадных крыльев вызвали сильный ветер, от которого заколыхались верхушки деревьев.