Книга Тернистый путь, страница 323 – Виолетта Орлова

Основная работа этих людей заключалась в том, что они вручную синхронно толкали огромные колеса, которые через шестерни и валы приводили в движение канаты, обеспечивая тем самым перемещение специальных деревянных лодочек — крошей — вверх и вниз. Кроши были единственным официальным видом транспорта, перемещавшим беруанцев из одного графства в другое. Лодочки были маленькие, изящные, с причудливо изогнутыми носами, с резной лавочкой внутри, рассчитанной всего на двух человек. Между двумя станциями курсировали две кроши, которые крепились к канатам так, чтобы когда одна из них останавливалась у края верхней платформы, вторая причаливала к нижней.

Плату за проезд взимали серьезные господа — пограничники, или же пограветочники. Они же управляли движением крошей. На каждой станции имелось как минимум два пограничника. В то время как первый важно восседал внутри смотрового гнездима, второй встречал и провожал пассажиров, не забывая аккуратно взимать с них плату. Периодически они менялись местами, чтобы один не засиживался, а другой — не застаивался.

В смотровом гнездиме, помимо стула и инвентаря по уборке платформы, были три трубки: одна для связи с нижней станцией, другая для связи с верхней станцией, а третья — для связи с самими трудягами. Обычно процедура посадки и оплаты подъема или спуска занимала не более одной минуты, но в редких случаях пассажиры могли начать спорить или находились в таком тяжелом похмелье, что для погрузки в крошу им была нужна основательная помощь. Именно в такие моменты пограничник в смотровой будке наклонялся над третьей трубкой и громко в нее произносил, что «отправка судна задерживается!», а позднее извещал рабочих, что «можно поднимать!» Целый день крутить колесо — работа не из легких, однако, как уже упоминалось выше, подобный физический труд хорошо оплачивался в Беру, и трудяги жили в достатке.

Существовали специальные правила, которые определяли возможный вес пассажира, и если он превышал норму, то с него брали дополнительную пошлину и сажали одного. Также стоимость билета зависела от многих других условий, порою весьма субъективных, и пограничникам в этом смысле было, где разгуляться. Иногда жителям даже казалось, что эти ушлые хитрецы на ходу придумывают различные комбинации, чтобы содрать побольше денег.

Так, например, в одном случае, со старушки могли взять больше венгериков, ссылаясь на ее преклонный возраст. Ведь если ей станет худо во время перемещения, кто будет вызывать врача и на какие деньги? В другой раз, видя совершенно здорового молодого человека, пограничники брали еще больше, чем за старушку, указывая на то, что если вдруг человек по молодости своей и неопытности испугается высоты, и во время передвижения с ним случится беда, то ответственность за него у пограничников еще больше — ведь одно дело, если пострадает старик, которому уже и так скоро помирать, а другое дело, если беда случится со здоровым молодым человеком, на которого беруанское государство возлагает огромные надежды по уплате налогов. Словом, причины повышения платы за проезд были все время разные, и по абсурдности своей они могли успешно соревноваться друг с другом.

Пока Артур с любопытством разглядывал крошу, к нему незаметно подошел пограничник. Грузный растрепанный мужчина вперил в Артура недоброжелательный взгляд, который говорил о его сильной неприязни к богатым щеголям, спускавшимся в Короедное графство, чтобы покутить. Честный работяга не любил прожигателей жизни, так как и сам был бы не прочь погулять, если бы у него имелось на это время.