Книга Тернистый путь, страница 327 – Виолетта Орлова

Через какое-то время юноша вышел на улицу и в первое мгновение ослеп от яркого солнечного света. Так как Птичье графство находилось на самой верхушке дерева, то никакие ветки не закрывали его от солнца, которое тщательно освещало каждую деталь, даже самую незначительную, хотя, вероятнее всего, здесь таких не было и в помине. Архитекторы, казалось, продумали все до мелочей.

Перед дворцом каскадами спускался вниз прекрасный парковый ансамбль, поражавший своим размахом, геометрической точностью, логикой построения, красотой и небывалой искусностью. Извилистые парковые дорожки в некоторых местах были выложены драгоценными камнями, среди которых виднелись крупные изумруды и прозрачные алмазы, сверкающие на солнце и ослепляющие прохожих. Изящные урны для мусора, напоминающие скорее армутские вазы, мастера изготовили из хрусталя, а удобные скамейки были сделаны из чистого серебра и покрыты узорчатыми армутскими коврами. Повсюду находились резервуары с водой совершенно разных размеров, где застенчиво плавали прекрасные нежно-розовые лотосы. Рядом с водоемами висели качели с навесами из чистого шелка. На каждом шагу стояли кокетливые малиновые вазочки со свежими фруктами, печеньями, зелеными леденцами в форме листьев Ваах-лаба, застывшей жженой смолой с сахаром и другими беруанскими сладостями. Где-то можно было взять пакет с сушеными короедами в соли или в сахаре, где-то в расписных пиалах лежало изысканное варенье, такое густое, что в нем вертикально стояла маленькая ложка, никуда при этом не падая.

Удивительное дело, но ни одна муха не садилась на эти прекрасные кушанья, ни одно насекомое не оскверняло своим жужжанием это идиллическое место! Казалось, все угощения ненастоящие — настолько они выглядели красиво и безупречно.

Артур изумленно крутил головой, глядя на всю эту избыточную роскошь. В небольших фонтанчиках била газированная вода или пахучие фруктовые соки, которые прекрасно подходили для утоления жажды в теплый оюньский денек.

Парковые дорожки тоже представляли собой некое произведение искусства. Их украшали разноцветные скульптуры, приземистые хвойники, подстриженные под разных зверей, в том числе и единорогов, и чудесные цветы, из которых на зеленой траве складывались целые картины. Парк напоминал чем-то огромный зеленый город, где были свои улицы — малахитовые лабиринты из подстриженных туй, непременно приводившие путника в какой-нибудь укромный уголок с сюрпризом, где он мог бы отдохнуть и попробовать изысканных деликатесов; свои изумрудные площади с фонтанами и боскетами из кустов, висячие сады, места для отдыха и игр в крокет. Тут имелось все, чтобы вмиг сразить человека, впервые забредшего в эти края.

Все краски казались настолько яркими, почти вызывающими, что Артуру показалось, будто он попал в выдуманный мир, нарисованный рукой талантливого художника. Юноша мог себе вообразить, насколько ученики Троссард-Холла были очарованы подобным великолепием. Они наверняка ощутили себя в сказке. Впрочем, прелесть этой показной роскоши была довольно мимолетной; сперва она ошеломляла, вызывала восторг и дикое желание осмотреть каждый уголок Птичьего графства, однако, спустя какое-то время блеск драгоценных камней начинал раздражать и приводить в легкое недоумение, порождавшее вопросы.