Книга Последнее слово единорогов, страница 14 – Виолетта Орлова

Лицо Норогана презрительно скривилось, ибо он сам не любил, да и не хотел иметь детей. Краем уха он услышал следующую сентенцию, которая привела его в особое раздражение:

– Как вы назовете его?

– Инкард. – Мелодичный голос Павлии.

Доланд, Инкард, они что, издеваются? Специально выбрали слово, которое будет рифмоваться с именем отца? Хотя, почему бы и нет? Нороган в сердце своем постарался ощутить радость за друга, однако не смог, как ни пытался. Видимо, любовь и привязанность иного толка были слишком сильны. Ему сделалось дурно, и он захотел выйти подышать морским воздухом.

Подойдя к крученой лестнице, он принялся подниматься, перешагивая за раз по несколько ступеней. Никто не заметит его отсутствия; хотя значимость его превышала любого во сто крат – ведь на войне он сделал больше всех. При этом, они себя ведут так, будто его нет.

В куполе имелась дверь, которую следовало открыть, чтобы выйти наружу. Нороган сделал это и оказался на небольшом мостике, который вплотную подходил к скале. Там лестница продолжала подниматься дальше, плотно огибая черный неприветливый гранит. Сразу стало свежо, почти холодно; здешние ветра не располагали к вечерним прогулкам. Впрочем, Нороган мог одной лишь своей силой усмирить непогоду, но ему не хотелось, ибо в сердце его тоже бушевал ураган, под стать местному климату.

Он уверенно поднимался все выше и выше, покуда не достиг последней панорамной площадки, совсем крошечной, возведенной на самой вершине скалы. Уже начинался прилив, и воды нетерпеливого моря наползали на янтарно-желтый песок, пожирая его синими ненасытными волнами. Опасное время для прогулок вокруг дворца. На каменной площадке была выведена надпись крупной вязью на сверуйском – прихоть Вингардио, который обожал древние языки. Смысл или, вернее, точный перевод сего послания был таков:

– Если сомневаешься в нашей силе, то посмотри на наши творения.

Тщеславное, самоуверенное заявление. Когда-то Вингардио бесспорно был силен, однако теперь его величие можно было легко поставить под сомнение. Да и в чем, собственно, оно выражается? Неужели в количестве дворцов и роскошности замков, которые спустя какое-то время превратятся в тлен? Тем более, речь идет о естествознателях, способных возвести подобное «величие» в два счета, не прилагая никаких усилий. Даже Шуханер строили не без использования способностей единорогов, хоть и по обычным чертежам лучших инженеров.

Нороган задумался, целиком погрузившись в мрачные мысли. Прохладный морской ветер здорово освежал его, помогая справиться с внезапно обострившейся дурнотой. Вдруг он почувствовал за спиной легкое движение и резко обернулся. Военная привычка всегда быть настороже.

– Я так рад видеть тебя сегодня! – с чувством произнес Ирионус, приобняв его за плечи. – Увы, так мало осталось естествознателей. Многие погибли на войне, иные лишились силы. Только двенадцать…

– Хорошее число, есть в нем какая-то полнота, – беспечно пожал плечами Нороган. – Что до твоей радости, то и я разделяю ее вместе с тобой. Жаль только на Совете ты ни словом не обмолвился о моих личных заслугах.

Ирионус удивленно покосился на друга.

– Ты сделал больше всех нас. Думаю, каждый присутствующий понимает это и без моих слов.

Тонкие губы Норогана тронула насмешливая улыбка. Грива его светлых волос шевелилась от ветра, гордое лицо было чуть нахмурено.