Книга Последнее слово единорогов, страница 153 – Виолетта Орлова

Липкими от пота руками Диана отворила дверь сарая, и в нос ей ударил запах затхлой сырости. Пол был мокрый и скользкий. Она неуверенно плелась вперед, ощупывая деревянные стены и получая себе занозы, но в конечном итоге споткнулась и упала. Свеча выпала из ее рук, и этот последний, внушавший ободрение источник света пропал, впрочем, напоследок показав то, что Диана предпочла бы и вовсе не видеть. Прямо перед ней в луже собственной крови лежал мертвый лисенок. Кто-то размозжил ему голову камнем.

Все то время, что в столице бушевали беспорядки, повстанцы из Омарона мечтали вернуться на дерево, а коварная Сури восседала в Пандектане, Нороган находился в забытом крае болот и топей – Доргейме. Он не знал решительно ничего, что происходит в Беру. Его не тянуло обратно, даже образ прекрасной Павлии нисколечко не манил его. Планы в его голове были куда масштабнее, они не укладывались в пределы одной отдельно взятой семьи. Любовь, прежде сжигавшая его изнутри, утихла, чему он не противился. Так и большой костер рано или поздно погаснет, если в него не подбрасывать поленьев. А здесь, в отдаленном Доргейме, Нороган страстно желал отыскать союзников. Действительно, в одиночку он бы ни за что не справился с той сложной миссией, которую возложил однажды на его плечи «добрый» Нольс. Привести людей к Теням – нешуточное предприятие, требующие тщательно продуманного плана. Конечно, Нороган мог бы довольствоваться малым и приводить к Желтому морю одного простака за другим, но препятствие к этому крылось в его собственном нетерпеливом нраве. Ему хотелось всего и сразу. Если бы Нороган только знал о Сури, разумеется, он бы предпочел с ней объединиться, ибо их цели совпадали. Но, увы, новости доходили в Доргейм ужасно долго.

Нороган еще со времен злополучного похода с Корнелием Саннерсом пожелал встретиться с загадочным короедным магнатом, которого сослали с дерева. Почему ему непременно захотелось это сделать? Очень просто, Нороган подозревал, что ссыльный окажется недовольным политикой короля, возможно даже – и это в идеале, он захочет отомстить. Человека, затаившего в сердце смертельную обиду, в сущности, легко склонить на сторону зла, для этого не стоило придумывать особых ухищрений. Он, сам того не желая, является более уязвимым, его проще сокрушить. Но не стоит думать, что Нороган заинтересовался бы любым человеком, не поладившим со столичным правосудием. Разумеется, нет. Ему нужен был значительный человек, богатый, если так можно выразиться «весомый». Только такой окажется полезным в их общем деле.

Еще сидя у костра вместе с группой Корнелия и читая газетную вырезку, Нороган отчетливо понял, что загадочный господин Мильхольд – именно тот человек, кто ему нужен. Богатый, влиятельный, преступный, ибо про него ходили ужасные слухи о краже детей, а также, несомненно, тот, кто затаил в сердце жгучую обиду на власть. Помимо прочего, господин Мильхольд обладал властью и властью огромной, по крайней мере, в пределах Доргейма. А сами заключенные? Чем не превосходная мишень для Теней? Нороган задумал для этих несчастных каторжников особую роль, которую те должны были выполнить в определенный момент. Но сперва необходимо было внедриться в Доргейм, прикинуться своим, нужным.