Книга Последнее слово единорогов, страница 296 – Виолетта Орлова

– Я не понимаю! – прервал единорога Артур. – Это же был не ты! Алан сам нашел меня, по собственной воле.

Баклажанчик снисходительно улыбнулся.

– Алан хотел тебя отыскать, да, но именно я направил его и помог найти. Ты просил помощи – ты ее получил. Почему ты думаешь, что я не могу действовать через других людей, обстоятельства, события? Мы с тобой потеряли связь: в тот самый момент, когда ты перестал быть естествознателем. Я не мог найти тебя, как раньше: связь была разорвана. Мы не можем напрямую общаться с людьми, которые не являются естествознателями. Только если посредством символов. Но твоя крепкая вера в меня позволяла помогать, пусть даже на расстоянии. Сейчас ты снова могущественный естествознатель: и я, наконец, обрел возможность прилететь к тебе.

– Значит, фиолетовые единороги могут быть лишь с естествознателями? А как же Вингардио? Он ведь не был естествознателем, когда повстречал своего единорога?

– В его случае все было несколько иначе. Мы решили нарушить закон и прийти к людям, ибо увидели, что вы не справляетесь с Тенями и вам нужна помощь.

– Но почему вы просто сами не победили Теней? Раз у вас была на то сила.

Единорог нахмурил брови.

– Мы их уже победили, – ответил он. – Сейчас идет ваше сражение. Зло не есть нечто такое, что можно просто убрать волшебным образом, ибо оно происходит из святого: свободы воли. Его нельзя стереть, как дождь размывает мокрые следы на песке. Это личная битва каждого.

Артур опустил голову и сказал, прерываясь от накопленной обиды:

– Я думал, ты меня… оставил. Считается, если всадник теряет единорога, то он перестает быть достойным. Я боялся, что ты счел меня… бесчестным, не заслуживающим доверия…

– Я был с тобой всегда, пусть и незримо, – мысленно прервал его единорог. – Даже когда ты ошибался. Когда сам в себя не верил и боялся. А когда ты плакал, я плакал вместе с тобой.

– А когда сомневался в тебе? – с потаенным стыдом произнес Артур.

– Тогда я более всего был рядом, но при этом, я менее всего мог дать о себе знать. Чем слабее вера, тем сложнее мне пробраться в твои мысли. Моя помощь была возможна лишь тогда, когда ты сам верил в ее исполнимость. Это очень важно, мой всадник, ибо мы есть то, во что мы верим.

– Скажи… Что теперь? Ты не оставишь меня? Я справился? Зло повержено?

Баклажанчик с грустью усмехнулся.

– В настоящий момент в сторону Беру идут караваны людей из Тимпатру. В сердце каждого живет Тень. Их тысячи, а может, больше.

Когда единорог мысленно произнес это, то Артур почувствовал, как на гребне горы сделалось прохладнее: воздух сгустился и заледенел, чернота обступила их со всех сторон, мрачно рванул ветер – точно смрадное дыхание могилы. Но страх не владел более его сердцем, как раньше. Ну или, по крайней мере, он страшился не за себя.

– Я теперь единственный естествознатель на земле. Все остальные потеряли силу, равно как и Инк. Что мне делать? Справлюсь ли я с ними?

Единорог хранил гнетущее молчание. Он не знал ответа на этот вопрос. Но кое-что он понимал совершенно точно: одному естествознателю, пусть даже столь могущественному, увы, не под силу победить всех Теней разом.

– Мы должны… Просить других единорогов о помощи!

– Артур. После того как мои сородичи подарили человеку силу, они немало разочаровались в вас. Я не знаю, захотят ли они снова прийти людям на помощь.