Книга Последнее слово единорогов, страница 293 – Виолетта Орлова

– Я знал, что ты испугаешься меня, – с небывалой горечью произнес Нороган. – Поэтому так долго молчал, боясь открыться.

– Но когда ты стал Тенью?

– Когда убил напарника Корнелия Саннерса во время той самой пресловутой экспедиции. Буду предельно честным с тобой, Инк, обелять себя не стану. Скажу лишь, что убил я его по ошибке. Случайно. Собственно, и стал тем, кто я есть. Однако, знаешь, что я думаю? Тень сделала меня лучше, ответственнее. При этом я остался самим собой, сохранил свою идентичность. Мне уже не надо стыдиться тьмы внутри меня, ведь я принял себя таким, какой я есть. Знаешь, какое самое лучшее изобретение нынешнего времени? Постулат о том, что нужно принимать себя таким, какие мы есть.

Инк крепко задумался тогда над словами отчима. А что если, действительно, Нороган прав, и в Тенях нет ничего такого ужасного? Подумаешь, другая сущность соседствует в твоем сердце, и что с того? В каждом из нас и так уживается много личностей, характеров, настроений… С другой стороны, Инк сомневался по поводу истинности постулата, выдвинутого отчимом в конце своей речи. Принимать себя таким, какие мы есть… Заманчиво? Еще как. Но какие мы есть, в сущности? Ленивые, безалаберные, эгоистичные… Неужели эти качества надо пестовать в себе? Сей принцип негласно провозглашал вечную статику, отсутствие любого усилия над собой, труда, воли… Между тем разве красив необработанный алмаз? Это просто обычный мутный камень. Но только после некоторого воздействия он начинает блестеть. Разве можно научиться чему-то хорошему, если не прилагать усилий? «Я буду таким, какой я есть», – говорит врач, откладывая в сторону учебники по медицине. «Я тоже», – вторит ему атлет, забросивший тренировки. Мир перестанет развиваться, люди деградируют и погрязнут в своих страстях и лени, количество насилия увеличится, ведь и садист однажды решит жить по принципу «принимать себя таким, какой он есть». Что тогда будет ограничивать их – закон? Все уже давно плевать хотели на законы. Эти глубокие размышления вихрем пронеслись в голове Инкарда; по натуре своей он был слишком серьезен для того, чтобы быстро давать ответ на столь важные вопросы. Ему было необходимо подумать и понять: насколько вообще Тени желают людям зла.

– Это все очень неожиданно, – отвечал Инк отчиму. – Я не знаю, что сказать.

– Ты на моей стороне, сын?

– Я должен подумать.

– Но ты согласен, что свиток надо уничтожить? Если он попадет в руки типу вроде Вингардио – что будет тогда, новая война?

– Вингардио не так уж и плох, он давно раскаялся…

– Его раскаяние не вернет убитых.

И в тот момент Инк все же решил, что свиток надобно уничтожить. Он и раньше так думал, ибо не до конца доверял единорогам. Их решение выбрать Артура он тоже всегда ставил под сомнение: зависть и желание оказаться на месте счастливого всадника мешали ему согласиться с их волей.

С того самого ключевого разговора с Нороганом Инк многое передумал: наверное, еще никогда в своей жизни ему не приходилось решать столь сложных вопросов. На невидимых глазу весах он взвешивал по очереди действия Норогана, Доланда, Артура, пытаясь понять, кто из них прав. Да и был ли вообще правый? Инк задумывался о своей дружбе и любви к Артуру – она существовала, несомненно, но что важнее: долг или дружба? Благая цель или отдельно взятый человек? Разумеется, Инк так и не узнал всех нелицеприятных подробностей о Норогане: его соперничестве с Доландом и желании убить лучшего друга, о подлом предательстве в хижине, многочисленных изменах, о том, что ему, в сущности, на всех наплевать, кроме себя. В противном случае Инк никогда не решил бы в его пользу. Впрочем, он так до конца и не определился, ибо хотел сперва поговорить с Артуром.