Онлайн книга «Хозяйка молодильных яблок»
|
– Ой, как в лесу, да на лужочке, девицы гуляли… да плели веночки… Голос Беляны сильный, глубокий разлетелся над селом, недаром ее всегда на посиделках просили запевать, и на Купалу в прошлом году она хоровод за собой вела и песню купальскую пела. Но тут в дело вступили и прочие девицы, там матери тоже не промах оказались, и вот уже множество голосов подхватили песню. Как кончили, новую завели, а ноги уже сами в пляс так и рвутся. Гридни княжьи да отроки оживились, ближе подобрались, стоят, слушают, девкам такие взгляды кидают, что у тех дыхание перехватывает. Будивой увидел неторопливо идущего Турилу, поклонился, на столы рукой указал: – Просим отведать нашего угощения, гость дорогой. Боярин кивнул, но глазами все по толпе рыскал, искал кого-то. – Окольничего Стрижака не видел? Он из бани вышел раньше нашего, пока мы от жара отходили да квасом отпивались, взял и ушел куда-то. – Да у нас тут потеряться трудно, – успокоил его Будивой. – Сады да поля кругом, лихих людишек давно не встречалось. Боярин жестом подозвал нескольких гридней. Они выслушали его тихие приказания и разбрелись по селу. Будивой почесал в затылке. Столы накрыты, народ собран, но боярин за стол не торопился, стоял песни слушал, да сорванной веточкой по сапожку постукивал. *** Огретый лопатой парень сидел на земле и держался за лоб. – За что? – простонал он. – А нечего по чужим садам шастать! – Да ты знаешь, что за это с тобой сделать нужно? По княжьему указу, кто увечье нанесет, с того откуп в три гривны берется. – По указу, как ты говоришь, откуп положен и с того кто чужому добру урон нанес. Парень руки от головы оторвал и уставился на нее и интересом. – Откуда знаешь? – Оттуда. Отец сказывал. Он все законы знает. – Ишь ты! И какое же я у тебя добро порушил? – А кто яблоню чуть не сломал? – Но ведь не сломал же! – Конечно, – Милава потрясла в воздухе лопатой, – потому и не сломал, что я не дала. Скажи спасибо, что не железная, а всего лишь деревянная. Яблоки ей ворошу, когда сохнут, а то бы шишкой не отделался. Парень потер лоб, там и правда вздулся шишак. Темно-русые волосы его волнами на плечи ложились, а вот бородка на солнце рыжиной отливала – видно, как у и Милавы, молодой Ярило волосам свой огненный цвет дарил. – Ничего, шапкой прикроешь, никто и не заметит, – усмехнулась Милава. – Ты гридень из боярской дружины, что ли? – Угу, – согласился парень. – Тебя как зовут-то, садовница? – Милава я. Ладно, не серчай. Просто яблоня эта дорога мне, а тут ты полез. Зачем цветы рвать, когда можно просто так любоваться? Парень посмотрел на яблоню, возле которой стояла девушка и нежно поглаживала по стволу. – Ты что там с ней разговариваешь? – Почему бы и нет? Все что под солнцем Ярилы славного растет, все живо, все свое разумение имеет. Или ты того не ведал? – Ведал, – парень кивнул, встал на ноги. – Ведал, да забыл. Стрижаком меня кличут. Прости, что беспокойство доставил. – Ты иди, тебя уж хватились там. Сельчане праздник готовят, даже отсюда слышно, как песня льется. С того берега реки и правда доносилась музыка и звонкие женские голоса, выводящие веселую песню. – А ты что ж не идешь? Праздник для всех. – У меня работы еще много. Не до гуляний мне. – Ну уж, нет! Боярин приказал, чтоб все пришли. – А мне боярин твой не указ! Не хочу и не пойду! |