Книга Хозяйка молодильных яблок, страница 57 – Иви Тару

Не успел он уйти, как Велезара Милаву толкнула так, что та на пыльный пол свалилась, локтем сильно ударилась.

– Слушай меня, девка подлая! Виделась с боярином? С окольничим княжьим? Правду говори, не то до утра не доживёшь. Я не Крепень, я промашки не допущу. – В её руках блеснуло лезвие.

– Говорила, – призналась Милава, сглотнув сухим горлом.

– О чём речь вели? Солжёшь, увидишь, как твоё сердце из груди вырежу.

– Да всё о том же, что ты в саду тогда слышала: предлагал женой князя стать, – выдавила она.

Вопреки всему Велезара улыбнулась даже, довольная чем-то.

– Вот и хорошо, вот и умница. Пойдёшь сейчас к нему, скажешь, что согласна. Что хочешь к князю в покои пройти, чтобы согласие своё ему лично дать.

Милава затрясла головой, но мачеха подбросила рыжую прядь в воздух и одним движением рассекла её острым кинжалом.

– Вот что с вами обеими будет. И с тобой и с клячей твоей. Наказ мне Домораду дан. Если до утра человека не пришлю с известием, то чтоб горло кобыле резал и шкуру снимал. Ясно?

***

Стражник у входа выставил руку с алебардой, преграждая путь.

– К окольничему Стрижаку мы, – пояснила Милава. – Ждёт он нас.

Стражник посмотрел на трёх женщин, что стояли перед ним. Две молодые, красивые, обе в лазоревых сарафанах, только на одной кокошник высокий, на второй простое очелье. Третья в бабьей кике, степенная. Мать, наверное.

– Из невест княжих? – спросил он.

– Да, – поклонилась ему та, что старше, – дело у нас к нему важное, срочное.

Стражник выпрямился, давая дорогу.

– Вон по тому проходу до конца, там его опочивальня.

Они двинулись и вскоре остановились у резных дверей. Милава застыла, не в силах отворить. В голове странный шум стоял, то ли сердце так стучало, то ли кокошник тесный лоб сдавил.

За руку сильно дёрнули, прошипели на ухо:

– Что застыла? Иди давай, или знаешь, чем дело кончится?

Холодные зелёные глаза прожгли насквозь. Ногти мачехи на коже след оставили, словно когти хищной птицы. Рука Милавы легла на створку и нажала.

Стрижак не спал ещё, сидел за столом и гусиным пером на пергаменте писал что-то. В его глазах мелькнуло удивление. Её он точно не ждал. Милава воздуха в грудь набрала и, глядя прямо в его ясные очи, сказала:

– Что ж, уговорил ты меня, боярин. Решила я стать женой князя. Только хочу сперва с ним увидеться, чтоб он сам мне сказал, что хочет меня княгиней сделать. Отведи меня к нему. Прямо сейчас.

Стрижак молчал, потом встал. Лицо, такое живое ещё днём, окаменело, глаза захолодели. У рта складка обозначилась, которую раньше Милава не замечала.

– Что ж, раз решила, то перечить не смею. Не моя на то воля. Идём.

Встал и пошёл, не оглядываясь, а она за ним. На выходе Велезара и Беляна пред ним низко склонились, но он в их сторону даже не глянул. Шёл, каблуки в пол впечатывая. За его спиной Велезара с головы Милавы кокошник сдернула, Беляне передала. Та его надела и поверх паволок шелковый накинула. Милаве Велезара плат протянула, та послушно на голову его накинула, на лоб пониже натянула.

Возле княжьей опочивальни Стрижак остановился, двое гридней у дверей выпрямились, на боярина глядя преданным взглядом.

– Невеста к князю пришла, – объявил он. – Проводите.

Отворили двери, девица, низко голову опустив, в них вошла.

– Благодарствую, боярин светлый, – попятилась Велезара, вторую девицу, что стыдливо лицо прятала, за спину себе отодвинула, – пойдём мы. Убедилась я, что довели невесту до жениха в целости…