Книга Хозяйка молодильных яблок, страница 58 – Иви Тару

Стрижак не слушал её, отвернулся и пошёл себе. Велезара Милаву в спину подтолкнула.

– Иди давай. И голову не смей поднимать, пока отсюда не выйдем.

За руку Велезара её так крепко держала, что пальцы онемели, тащила за собой по двору и в тот же сарай привела.

– Пусти! – взмолилась Милава. – Я же всё сделала, как ты велела. Только не понимаю, зачем Беляну к князю привела? Разве не обнаружит он подмену?

– А то уже неважно, – отмахнулась Велезара. Милава думала, что больше та ничего не скажет, но мачеха улыбнулась широкой, торжествующей улыбкой. – Князь теперь больше жизни полюбит ту, что первой увидит, а всё прежнее забудет.

Зелье! Догадалась Милава. Вот чего мачеха добивалась и добилась. Быть Беляне княгиней, а Велезаре княжьей тещей.

Мачеха тем временем из мешочка, что на поясе висел, пучок сухой травы вынула, поднесла его к светильнику, что на крюке в стене висел. Сама же рот и нос концом платка закрыла. Трава вспыхнула, побежали по сухим стеблям искры. В нос Милаве ударил резкий и чуть приторный запах. Она закашлялась, рукой перед лицом замахала и почувствовала, что ноги ослабли, и вся она стала как мешок с нечёсаной шерстью, такая же податливая и безмолвная. Последнее, что она услышала, был голос Велезары:

– Забирай, как уговаривались, но помни, что не должно её быть в Семидоле к утру.

Турила прохаживался по крытому гульбищу, надеясь растрясти выпитое-съеденное на пиру. Дум в его голове много скопилось, надо бы с князем переговорить, всё равно сна ни в одном глазу. Князь обычно тоже заполночь засиживался, все свитки старинные изучал, надеялся в том мудрости многой набраться.

Возле княжьих покоев нервно выхаживал Стрижак. Турила остановился и лицом удивление изобразил.

– Жду, когда князь с невестой беседу окончит, – пояснил Стрижак.

– Даже так? Что ж, неужто определился наш ясный сокол?

– Угу. Она определилась. Сама пришла.

Вот тут Турила помрачнел.

– А не опасно то? Боги лишь знают, какие у наших врагов замыслы? Может, подговорили девицу на что дурное? Много ты видел тех, кто сами себя в жены предлагают? Может, спасать надо князюшку?

– Ну, если и надо было, то уже поздно. Она там уже долгонько.

– Хм, – лицо Турилы приобрело скабрезное выражение. – Дурное дело нехитрое, про это ты?

Стрижак не ответил, а лишь кулаком по стене ударил.

– Тише, тише… Что ты так беспокоишься? Князь не глуп, разберётся, – и Турила засмеялся.

– Как же! – Стрижак снова треснул по стенке.

– О! Там та, что ты себе приглядел, что ли? Да неужто?

Стрижак не ответил, а Турила дверь распахнул и громко крикнул:

– Прости, князь, но дело у нас к тебе срочное, неотложное, государственной важности. Дозволь войти. – И, не дожидаясь ответа, ступил в княжьи покои.

Стрижак помедлил, не решаясь последовать за ним, но потом выдохнул и тоже вошёл.

Девица стояла у окна, с её кокошника на лицо падал шелковый убрус, князь же перед ней стоял на одном колене, держал её за руку. На входящих бояр оглянулся и спешно поднялся на ноги.

– Прости, красавица, – Турила отвесил девице лёгкий поклон, – дела неотложные. Князь сейчас немного занят будет. Ступай пока, завтра договорите.

Она еле слышно выдохнула, даже будто с облегчением, и пошла к выходу.

– Беляна! – крикнул князь и рванулся к ней. – Не уходи! Жизнь моя, любовь единственная. Умру без тебя!