Книга Дитя минувшего, страница 124 – Кристина Веда

На пороге комнаты появился волк. Огромный, белый, как иней. Его пасть была полна крови, в зубах свисало обмякшее тело домового.

Волк выплюнул его в сторону, облизнулся, не отрывая взгляда от младенца в руках.

– Не подходи! – крикнула женщина.

Она схватила вазу и метнула в зверя. Волк увернулся, припал к полу, готовясь к прыжку. Женщина, держа одну дочь, рванулась вбок, через боковую дверь. Волк рванулся за ней. Рык. Крик. Глухой удар.

В комнате осталась вторая девочка. Она открыла глазки. Мир её был разрушен, но она ещё не осознала этого.

Лишь где-то внизу гремели голоса.

– Лада, на улицу!

– Там Озарина! Спаси её!

Коляда, только что разорвавший несколько Навьих тварей, рванул к лестнице. Он спешил наверх, но что-то вспыхнуло и ослепило его.

Снаружи завыли волки. Их вой подхватил разгоревшееся пламя. Огонь взметнулся вверх, облизал дом, затрещал, захлёбываясь в воздухе.

Коляду отбросило на первый этаж. Его, бога времени, окружили слуги Мороза, что вторгся в дом.

Это была засада.

И Коляда знал, что за что расплачивался. За глупую смелость, с которой он влюбился в смертную. За то, что посмел забыть, кто он, и кем должен быть.

Пламя охватило стены, второй этаж оказался отрезан. Огонь ревел, как зверь. На улице женщина, вся в слезах, прижимала к себе дочь. Люди собрались вокруг и успокаивали.

– Спасите моё дитя! Моё дитя!

Малышка в люльке зарыдала. Тонко, отчаянно. Сердце её билось слишком быстро. Она осталась одна. Рядом стояла пустая люлька, сверху раздавался треск пылающих балок.

Крупные слезы катились по детскому, раскрасневшемуся лицу, как вдруг окно в комнате лопнуло. Стекло разлетелось и малышка вскричала вновь, давясь слезами.

Крик её был натужным.

Сливался с криком матери и сестры, что не могли пробиться с улицы.

Но вдруг свежий воздух скользнул в комнату и черное одеяло упало в люльку. Им оказался Ворон – вестник смерти, страж древнего рода, что вырвал дитя из огня.

Он тяжело взмахнул крыльями и вылетел через окно. Под ним пылал лес. Пламя пожирало всё, что было домом. А внизу кричала мать и волновалась толпа. Выли волки. Бог времени сражался в одиночку, прорываясь сквозь дым и судьбу.

Но поздно.

Малышка, спасённая Вороном, унеслась прочь.

Без матери. Без отца. Без имени.

***

Одним ударом плутающая во мраке душа вернулась в тело, и ноющая боль дала понять, что жизнь вернулась. Точно я сама стала синяком, всё пульсировало и билось вместе с кровью по вискам.

Рядом кто-то захрипел, и я разлепила глаза. Мрак плясал перед лицом пятнами, но между них проглядывала дымка зеленых глаз. Воронкой они тянули меня через время, завораживали. Глаза младенца, глаза из моих снов, глаза девушки в реке, что тонула и звала меня. Зеленые глаза.

Я схватилась за болезненно сжавшееся сердце, в попытке удержать его. Оно всё рвалось из тисков платья, а удушающие слезы развеяли тьму и наконец выступили очертания каменного потолка.

Все это время я лежала с раскрытыми глазами, но видела лишь зеленые леса, качающуюся, точно волны, траву, что отражалась в зеленых глазах.

Ледяное дыхание коснулось оголенного плеча.

Я проморгалась, сбрасывая оцепенение и наконец осознала кто я. Платье всё ещё сжимало тело, хоть и разорвалось в ногах, а от прекрасного жемчуга, свисавшего с плеч, остались только оборванные нити.