Книга Атака тыкв. Ведьма и кот против, страница 8 – Афина Туле

— Я иду на переговоры, — мрачно сообщил кот.

— С кем?

— С их совестью.

— У них ее нет! Они же тыквы!

Он вышел вперёд и дал такое басовое «м-р-р-р», что стены дрогнули. Оранжевые головы приподнялись. Две аккуратно сняли простыни и повесили на гвоздик. Одна подкатила ко мне уцелевшие носки — мол, держи. Я почти сказала спасибо, но следующая волна уже шуршала по лестнице. Всё началось заново: визги, смех, шорох семечек, тёплый воск на перилах.

Внизу грохнула парадная дверь. Я замерла, молясь, чтобы это был Северин-Холодов с ректором и учителями, а не очередной десант рыжих.

Взрослые пришли не как в сказке — не с фанфарами, а с ведром песка, охапкой влажных полотенец и лицом завхоза «я вас всех предупреждал». Ректор окинул коридор одним взглядом и нервно дёрнулся, Северин-Холодов тут же начал тянуть по полу тонкие световые ленты, декан боевого зашипел на самых задиристых и начал плести какое-то очень сложное заклинание. Мы с Чернилем замерли, размышляя, стоит ли тут помогать или просто прикинуться ветошью, чтобы не вляпаться в ещё большие неприятности.

Но, как обычно, ветошью я смогла прикидываться минут пять, не больше. Всё же ведьминский характер никуда не деть, да и от синдрома отличницы так просто не избавиться.

Да и как я могу смотреть спокойно, как учителя стараются и тужатся изо всех сил для того, чтобы остановить это нашествие. И оно помогало. Но очень ненадолго. Тыквы то притормаживали, то снова шли в разнос, катались по ковру, сбивая всё на своём пути как кегли, толкали табуретки, устраивали заезды на полированных крышках сундуков и вытряхивали их содержимое, вгрызаясь зубами в одежду и разрывая её на куски. О том, сколько слёз будет пролито и истерик устроено над испорченными вещами, даже думать было страшно. И тут судьба, как всегда, протянула руку помощи самым нелепым способом.

Мы протаскивали матрас через узкий проход, чтобы его загородить, я дёрнула запасную дверь — и на меня вывалилась стойка с инвентарём: совки, щётки и полтора десятка ведьминских метёл, связанных бечёвкой. Пучки сухих прутьев звонко треснули по полу, воздух сразу потянуло полем и дымком — метлы были рабочие, с наговорами «не путайся под ногами» и «лети, когда велят».

Ближайшая тыква подпрыгнула, чтобы объехать препятствие, и… скукожилась. Не от удара — от одного вида жёсткой тёмной щетины. Вторая шла на всех парах, но, стоило мне машинально вскинуть метлу поперёк коридора, как она притормозила и заурчала неуверенно, будто на пороге закрытого чулана. Третья вообще дала задний ход. Семечки перестали щёлкать, как кастаньеты, и зашуршали тихо, нервно.

— Черниль, ты это видел? — прошептала я.

— Вижу, — кот даже распушил хвост. — Они же кладбищенские фонари. Метла — символ ведьминской силы, всё логично, они боятся метёл!

Я повернула метлу горизонтально и, как пастух, сделала шаг вперёд. Тыквы дружно отодвинулись. Второй шаг — ещё на ладонь. Сработало.

— Метлы! — крикнула я так, что у меня самой зазвенело в рёбрах. — Все метлы — сюда! Живее! Тыквы надо выметать.

Завхоз, которому редко доводилось быть героем, в один прыжок оказался у стойки, перерезал бечёвку и стал раздавать метлы, как знамёна. Старосты, преподаватели, даже ректор — все обзавелись ведьминской гордостью. Северин-Холодов — тоже, хотя держал, будто скальпель: аккуратно, двумя пальцами. Но, надо сказать, выглядело это всё равно очень привлекательно, настолько, что я даже засмотрелась и поэтому чуть было не пропустила несанкционированное нападение тыквы, которая отважно решилась попытаться лишить меня метлы. Не на ту напала, зараза рыжая!