Книга Атака тыкв. Ведьма и кот против, страница 11 – Афина Туле

— Рябина, — кивнул ректор. — Присаживайтесь. Кот — тоже. Банку — сюда.

Я поставила банку на зелёное сукно, почувствовав, как внутри меня что-то тоже дёрнулось и стало ровно. Всё-таки банку я собирала не ради неприятностей, а ради науки. Я всё ещё хотела зачёт. И стипендию. И чтобы Северин-Холодов не смотрел на меня как на проблему, а смотрел… как-нибудь иначе.

Вот только, судя по всему, ничему из этого не было суждено сбыться.

— Порядок заседания, — сухо произнёс ректор. — Первое: установление факта нарушения комендантского часа и запрета посещения кладбища. Второе: анализ содержимого образца, изъятого у студентки Рябиной. Третье: выявление причин происшествия. Четвёртое: решение о дисциплинарных мерах.

— Пятое, — не удержалась библиотекарша, — вернуть на место мои закладки, их утащили и съели тыквы. Я сама одна не смогу этого сделать! Это годы работы!

Я содрогнулась и даже на мгновение подумала о том, что лучше уж, чтобы меня выкинули из академии.

— Заключительным пунктом, — продолжил ректор, будто и не слышал, — обсуждение последствий для учебного процесса. Начнём. Северин-Холодов?

Кир Северин-Холодов посмотрел на меня многозначительно и отчитался ректору о том, как застукал меня и кота на горяченьком. Точнее, на кладбище ночью, в обход запрета и прочего. Я скорбно поджала губы. Оправдываться было просто бессмысленно.

Ректор покивал и многозначительно провозгласил, что факт нарушения установлен. Я и Черниль только печально вздохнули, окончательно понурив головы.

А дальше у меня потребовали банку с землёй.

Северин-Холодов не взял банку руками — он пододвинул к себе стеклянную пробирку, высыпал в неё часть земли, а затем пролил сверху неизвестный реактив. Над банкой вспух тонкий светлый контур — как если бы земля, скрытая внутри, отбрасывала невидимую тень. Эта невидимая тень состояла из слоёв. И, к моему растущему ужасу, слои были разными.

Что это вообще такое? Так быть не должно!

— Визуально, — сказал Северин-Холодов, и его голос отмерял расстояние между словами, как шаги по льду, — состав неоднородный. Верхний слой — свежая кладбищенская крошка с типичной примесью воска и сажи. Второй — следы стабилизатора огня. Такой используют для лампад и преподаватели для демонстраций горения. Его пролили первокурсники. Третий — наиболее интересный: зернистая фракция с запахом ладанной смолы и… мёда? Здесь примешано что-то, чего не могло быть в стандартной выездной лабораторной первого курса; кроме того, пролитое зелье определённо проклято и заговорено.

Траволог оживился так, будто его любимые черенки пустили корни на глазах.

— Мёд — широко используется в обрядовых смесях, — заговорил он быстро, — как носитель «сладкой памяти», притягивающий общественное внимание. В сочетании с ладанной смолой получается катализатор «сбора». Если это попало на тыквы… хм. Они могли счесть, что их зовут на праздник. С проклятьем или заговором сложнее, сами знаете: тут надо знать, кто именно и что делал, а мёд, как и свечи, просто впитывает то, что ему сказали.

— Я ничего подобного не делала! У меня вообще аллергия на ладанную смолу, об этом есть запись в личном деле! — тут же попыталась выкрутиться я. В самом деле, об этой аллергии стало известно из-за весьма печальной истории, которая упекла меня в лазарет на неделю!