Книга Сироткам в академии (не) место, страница 134 – Афина Туле

Я зажмурилась на мгновение, не в силах выдержать накатившую бурю чувств. Страх, потрясение, осознание — всё слилось в единый поток. Казалось, эти слова накатывали на меня, как волны, и каждая била больнее предыдущей.

— Я знаю, — продолжил он уже мягче, с почти заметной улыбкой в голосе, — что ты, скорее всего, захочешь потратить большую часть этих денег на помощь сиротам.

Он говорил это так, как будто читал мои мысли. И действительно — как только он произнёс эти слова, я поняла: да. Именно так. Это было бы правильно.

Я кивнула. Медленно, почти незаметно, но уверенно. Да.

Таким образом я могла бы хоть как-то помочь восстановить нанесенный урон. И в этой мысли было нечто большее, чем просто желание справедливости.

Альберт всё ещё держал мою руку, и мне казалось, что именно это касание удерживало меня в реальности, не позволяло уплыть в водоворот мыслей и воспоминаний.

Его пальцы, такие крепкие раньше, теперь казались чуть напряжёнными, будто он готовился сказать нечто особенно важное. Он вдруг стал неловко откашливаться, отвёл взгляд в сторону — и это движение было таким неожиданным, что я едва улыбнулась. После всего пережитого я никак не ожидала увидеть в нём… смущение.

Он посмотрел на меня снова, и я заметила, как на его щеках проступил лёгкий румянец.

— Есть ещё одна вещь, — сказал он, опуская глаза к нашим переплетённым пальцам. — Не совсем официальная. Или… не только официальная.

Он замолчал, прокашлялся ещё раз — явно собирался с духом, а я, несмотря на тяжесть в теле, почувствовала, как мне становится чуть легче. Не в физическом смысле. Просто рядом с ним.

— Понимаешь… теперь, когда ты стала не просто ученицей Академии, а главой древнего рода, да ещё и обладательницей весьма щедрого состояния… — он запнулся, усмехнулся сам себе и покачал головой, — ты, Алисия, внезапно превратилась в завидную невесту. Очень завидную.

Я моргнула, а потом вдруг почувствовала, как в груди поднимается что-то тёплое. Он снова заговорил, уже быстрее, словно боялся, что передумает:

— И раз уж вся эта новая очередь претендентов ещё не выстроилась под твоим окном, я… я хочу воспользоваться моментом. Подло и бесчестно. Пока ты слаба и не можешь выгнать меня вон.

Я хрипло рассмеялась. Это был не смех — скорее сдавленный выдох, но он услышал его. И улыбнулся. Почти робко. Сердце моё тронуло это.

— Алисия… — он посмотрел прямо в глаза. — Я люблю тебя. Я, наверное, понял это ещё в тот день, когда впервые тебя увидел.

Я смотрела на него и не могла оторваться. Внутри что-то переворачивалось — не от шока, не от боли, а от чего-то похожего на счастье.

— Я не обещаю тебе идеальной семьи и вечного счастья, — продолжал он. — Но если ты согласишься… связать со мной свою жизнь, я клянусь, сделаю всё, чтобы ты больше никогда не чувствовала себя одинокой. Никогда.

Он замолчал. В комнате повисла тишина. И только сердце моё билось слишком громко, слишком быстро.

Я вдохнула. Слова давались с трудом, но они шли из самой глубины:

— Да… — прошептала я. — Только не подло. Просто… вовремя.

Он рассмеялся. И в этом смехе было облегчение, радость и, пожалуй, немного недоверия к происходящему.

Я попыталась улыбнуться, но в этот момент дверь распахнулась, и в комнату буквально ворвалась медсестра с лицом, на котором отражалась решимость целого отряда боевых магов.