Книга Тот, кто тебя убьет. Книга 1, страница 46 – Пальмира Керлис

Коридор был пуст. Я преодолела его осторожно и без единого шороха, ступая босиком. Застыла в конце у двери, той самой. Концентрация, распознающие ауру чары… Она за стеной – магическая, сильная, яркая. Но отпечаток слегка размыт. Люди именно так отсвечивают, когда спят!

Я беззвучно приоткрыла дверь и, с лихвой накинув чар для отвода глаз, тенью скользнула за порог. В рассеянном мраке комнаты виднелись очертания мебели, пол косо расчерчивали тени. За окном – звездная ночь, а занавеска отодвинута. Оставленный за спиной зазор неплотно прикрытой двери манил попятиться… Я прошла вперед. По мягкому ворсу ковра, к стене, где кровать.

Повезло: тот, кого я собиралась убить, лежал на спине, под покрывалом. Глаза закрыты, у изголовья – отброшенная смятая подушка. Тусклый свет падал на его лицо, играл тенями, делая черты еще более резкими. Действительно спит, поток жизненной энергии замедлен. Дар позволял рассмотреть каждый сгусток. Их сосредоточения выдавали все уязвимые места и без знаний о том, куда целиться для удара. У горла под кожей пульсировала алыми всполохами жила, пробить которую много силы не нужно.

Я приближалась, стараясь двигаться бесшумно. Шаг, другой, третий. Шелест ветвей за окном, подрагивающие тени. Не издать ни звука, так же тихо наклониться над кроватью. Холод сжимаемого металла, занесенная рука… Ладонь свело болью раньше, чем я заметила на ней его хватку. Уставившиеся на меня глаза были не просто темными, а почти черными. Словно в бездну капнули чернил. Перо выпало на пол, воткнувшись в ковер острым наконечником. Велизар перевел туда взгляд.

– Ты пришла с этим? – хмыкнул он. – Оригинально.

Я сглотнула, смотря на изогнутые в ухмылке губы. В мозгу билось понимание: мне конец… Но дар-то восстановился, пусть и не весь!

Изо рта не успели вылететь древние слова проклятия, а пальцы – сложиться в пассе. Рывок за волосы, и меня швырнули на кровать, вдавив лицом в подушку. С силой, вплотную – ни пикнуть, ни вдохнуть. Тело, обездвиженное чужой тяжестью, не слушалось, рука на моем затылке давила и давила. Другая прошлась по бокам и пояснице, проверяя те места, где могло быть спрятано что-то посерьезнее острых письменных принадлежностей. Зря обыскивает! Под платьем у меня ничего, кроме исподнего…

Убедившись в этом, Велизар меня приподнял, вновь позволяя дышать. Попытка освободиться стоила вспышки боли под ребрами и мучительно стиснутых рук. Грубо усадили на кровати, прижав спиной к своей груди. Я чувствовала его плечо, обтянутое слева повязкой, и гулкие отголоски сердцебиения.

– Выводов ты не делаешь, – сказал он отрывисто и зло. – Это начинает надоедать.

Взятые в тиски запястья пульсировали тупой болью, я дернулась.

– Куда? – Виска коснулся выдох, в сознание по слову впечаталось: – Оставайся, раз уж ты здесь.

Прошиб холодный пот, сердце забилось в панике. Месиво чувств: оторопь, неверие, страх. И ненависть, всепоглощающая, нестерпимо жгучая.

– Хватит, – процедила я, – этих игр и экспериментов! Собираешься убить меня – так убей…

Велизар перехватил оба моих запястья одной рукой, вторая накрыла ожерелье. Насильно запрокинутая голова, звяканье серебряных пластин, сдавленная реликвией и его пальцами шея. Воздух застрял в горле.

– Как-то рано ты о таком стала просить, – последовал далекий от сдержанного ответ. – Недовольна своим положением? Не надо было надевать, что тебе не предназначалось.