Книга Принцесса крови, страница 144 – Сара Хоули

Я взяла, чувствуя и благоговение, и тревогу. Это было красиво, да. Но подарить такое мог только один человек. Конечно: бумага была исписана почерком Друстана.

Дражайшая Кенна,

Поздравляю с твоим вчерашним выступлением. Жаль, что не поговорил с тобой после — нужно было заверить моих сторонников: наш союз прочен, а затея Имоджен — не более чем спектакль. Она умеет играть на публику, но руководить умею я. Одна стычка — мелочь в сравнении с размахом войны впереди, а когда гром грянет, я поведу нашу сторону к славной победе.

Надеюсь, ты тоже понимаешь, что я способен вести нас.

Он хотел купить мою поддержку этим даром? Подкуп — чтобы склонить меня на его сторону?

Я думал о твоей злости со времён восстания. Как её обойти, как переубедить, заставить тебя оставить ярость и снова поддержать меня. Вчера понял: перенаправлять эту злость бессмысленно, это лишь симптом большего — ты мне не доверяешь.

Это справедливо. Поэтому вместе с этим даром я даю обет говорить с тобой честно, что бы ни было. Ты этого заслуживаешь.

Глаза защипало, я опустила их, моргнула, сгоняя предательскую влажность. Почему всё не может быть просто? Почему герои и злодеи не могут быть очевидны — чисты в намерениях, добрых или злых? С Друстаном у нас закончено — в этом смысле, — но правильные слова, сказанные слишком поздно, всё равно раздирают болью.

Знаю, местами тебе не по душе мои интриги, но это сила, которую, надеюсь, ты научишься ценить. Правитель должен быть могущественным — но и любимым. Я не тиран, чтобы мнить себя безошибочным. Я ошибаюсь, как бы ни старался. Умеряющий голос — твой — был бы даром рядом со мной, если бы ты захотела снова делиться со мной своим взглядом и доверием. А может, однажды ты захочешь поделиться со мной и чем-то более сладким.

Так будь со мной, Кенна. Смотри, кого и как я приближаю. Проси у меня всё, чего захочешь, — и я дам. Мой меч, моих солдат, мою честность, мои прикосновения… Всё, чего ты желаешь, может стать твоим. Нужно лишь попросить.

— Друстан

Я прижала ладонь к губам. Это было не просто прошение о поддержке. Это была просьба распахнуть уже захлопнутую дверь. Впустить его снова в объятия, в постель, в сердце.

Вчерашняя моя игра задела его слишком сильно — или же он увидел в ней возможность ударить по нескольким целям сразу. Зная Друстана — и то, и другое. Да, он явно хочет меня. Но начал он с того, каким великим королём будет. Эти два желания у него связаны — пока на моей ладони возможность возложить корону ему на голову.

— Понравилось? — нерешительно спросил Айден.

Цветы пахли пряностями для глинтвейна, а по краям алых лепестков ещё искрились угольки. Из треснувших камней тянулись крошечные язычки огня, колыхались, как травинки на ветру. Понравилось? Да, потому что было красиво — как красивы и обещания в письме. Друстан, который всегда честен со мной, берёт меня в соратники по интригам и признаёт свои ошибки, — такого Друстана я ещё не знала. И мне хотелось бы узнать.

Но и Имоджен обещала мне всё, чего пожелаю. И тоже осыпала подданных дарами. Некоторые фейри по природе — искусители, и, кроме письма, это был подарок довольно безличный. Он всё ещё плохо меня понимал: самые дорогие моему сердцу дары — нематериальные.

Я подумала о руке Каллена поверх моей, когда он ставил мне хват меча. О горле, которое он разорвал ради меня. О времени и усилиях, которые он кладёт на то, чтобы я окрепла и могла стоять сама.