Книга Принцесса крови, страница 198 – Сара Хоули

— Ты… Ты такое уже делал?

— Нет, — прошептал он. — Но я шпионю веками. Я прекрасно осведомлён, как это делается.

Каллен действительно был девственником. Для вековой жизни фейри — шок, но в свете его прошлого — закономерно. Самые жестокие уроки он получил слишком рано: что любое сокровище, показанное миру, у тебя отнимут; что предательство — неизбежность; что любовь — отличное оружие. Он никогда не доверял никому настолько, чтобы подпустить близко.

Но он доверял мне — и эта мысль раздула в груди такое чувство, что стало почти больно.

— Это… проблема? — спросил он, отодвигаясь, чтобы увидеть моё лицо. Его глаза уже не были бездонно-чёрными, как Пустота, но зрачки разрослись, затопив полночным кольцом радужку.

— Нет! — поспешила я. — Совсем нет. Я просто хочу, чтобы тебе тоже было хорошо.

Он быстро коснулся моих губ, не прекращая работать рукой между моих бёдер.

— Я месяцами представлял, какая ты на вкус. Никаких «так себе» не будет — только взрыв мозга.

Я ахнула, когда его ладонь сильнее прижалась к моему клитору.

— Месяцами?

Его выдох коснулся моих губ:

— Это не вчера началось, Кенна. Я одержим тобой с самого начала — просто какое-то время отрицал, чем именно является эта одержимость.

Он смотрел так, будто хотел меня целиком — с головой и душой. Стоило представить, как этот взгляд сосредоточится на том, чтобы довести меня до оргазма, — и меня прошила дрожь.

— Пожалуйста. Попробуй меня.

Он усмехнулся быстро, по-хищному, выскользнул из-под моих ног, поднял меня на руки. Переправил к камину и опустил на меховой ковёр, сам устроился между моих бёдер, снова и снова целуя меня. Глубокие, нескончаемые, пожирающие поцелуи — будто он мог провести у моих губ всю ночь и ему всё равно было бы мало.

Наконец он оторвался, жадно хватая воздух.

— Хочу распороть это платье к чёрту.

— Я люблю это платье, — возразила я.

— Я тоже. Именно поэтому оно останется в живых. — Он перевернул меня на живот и принялся за шнуровку на спине. Шорох вытягиваемых лент, треск поленьев — я сжала пальцы в мягком ворсе. Когда хватка ослабла, Каллен стянул с меня и платье, и сорочку, и все подъюбники; на мне остался только Кайдо на запястье.

Он выдохнул срывающимся звуком. Я оглянулась через плечо — он смотрел тяжёлым, затуманенным взглядом. Провёл ладонью по моей спине — кожа вздыбилась мурашками — сжал ягодицу.

— Прекрасно, — выдохнул он.

Нечестно, что голая только я. Я перевернулась, села на колени и принялась рвать оставшиеся пуговицы на его тунике. Ткань поддавалась, и я столкнула её с плеч, обнажая мускулистую грудь.

Осколки, какой же он красивый. Плотные пластины грудных мышц, рельефные кубики пресса, две острые борозды, уходящие под пояс штанов. И следы пережитого — тоже здесь. Помимо рубцов на руках, широкая шрамовая дуга извивалась по рёбрам, другая — пересекала живот, третья спускался от ключицы. Я провела ладонями по его телу, ощутив под пальцами чуть приподнятую шрамовую кожу, наклонилась и поцеловала отметину у ключицы.

Под моей рукой дрогнули мышцы. Я поцеловала его шею — так, как он меня — и зажмурилась от довольного вздоха, когда ладони неспешно скользнули вниз. Стоило пальцам добраться до пояса, как он сорвался: перехлестнул меня, бросил на спину, наклонился к груди и раскрыл рот на соске — лизнул, втянул — другую грудь мял шершавой ладонью.