Книга Дело смерти, страница 22 – Карина Халле

Мы входим в здание, и Кинкейд стоит, прислонившись к столу у доски, сложив руки на груди. На нем узкие темно-серые джинсы и черная рубашка — подчеркивающая рельеф его мускулистого, но стройного торса, рукава которой засучены до локтей. Комплект всех трех собран: его предплечья — просто совершенство.

Он на мгновение встречает мой взгляд, между нами словно вспыхивает искра, прежде чем перевести взгляд на других.

— Возьмите планшет из стопки слева, — говорит он грубым голосом, вызывая у меня мурашки по спине. Мой сон так хорошо имитировал его, что я краснею.

Я хватаю планшет и иду за Лорен к тому же столику, где мы сидели вчера.

— Планшет ваш на всё время пребывания здесь, — информирует нас Кинкейд.

— Круто, — говорит Мунавар, — можно проверить почту.

— Конечно, — Кинкейд продолжает с легкой усмешкой, — Wi-Fi для вас не предусмотрен.

— Варварство, — бормочет Мунавар себе под нос.

— По окончании программы вы сможете перенести все данные на свои компьютеры дома, так что ничего не пропадет, — объясняет Кинкейд. — У нас здесь смешанная группа студентов из разных вузов, работающих над многими проектами, так что планшет должен подойти. Если нужно будет больше памяти, можем одолжить Макбук.

Он выпрямляет руки, берет учебник со стола, достает из кармашка рубашки очки в темной оправе и надевает их. Из-за этого движения виднеется татуировка под рукавами — что-то вроде черных перьев. Мое сердце пропускает удар.

— Очки и татуировки, — шепчет Лорен, толкая меня в руку, будто я пристально не смотрю на него. — И кольца на пальце не видно. — Она принижает голос еще больше. — Хотя я не одобряю отношения со своим профессором.

Я смотрю на нее, и она игриво подмигивает. Ревность в моем сердце разворачивается, как змея с острыми клыками, совершенно неожиданная. Как будто у меня есть на него хоть какие-то права только потому, что мне приснился тот сон. К тому же я уже проходила через подобное — это приносило только стыд и боль, не то, что приятно вспоминать.

Кинкейд прочищает горло, смотря вниз, листая страницы.

— Вы все здесь, в Фонде «Мадроны», потому что можете предложить что-то ценное — продвижение в нейробиологических исследованиях. Большинство из вас сосредоточены на микологии и лишайниках, но некоторые пришли с морских наук. В итоге цель одна: открыть новые свойства уже известных видов — будь то обычная вешенка или стебель морского коха, — либо обнаружить новые виды в мире, который почти не изучен. — Он поднимает взгляд на нас. — Сколько из вас подали заявки из-за наших успехов в исследованиях болезни Альцгеймера?

Большинство студентов, в том числе и я, поднимают руку.

— Так и думал, — говорит он. — Трудно не услышать о наших успехах и не захотеть присоединиться. Но все это было счастливой случайностью, как часто бывает в науке. Мы уже знали, что гифы и мицелий обладают способностью принимать решения, что мицелий демонстрирует пространственное восприятие, обучение и кратковременную память. Мы знали, что «Hericium erinaceus»¹⁶, или ежовик гребенчатый, показал перспективы в неврологических исследованиях и даже появился в добавках, которые обещают повысить умственные способности. Среди его активных веществ лишь «Эринацин А»¹⁷ имел подтвержденное фармакологическое действие на центральную нервную систему. Признайтесь, вы все пробовали эту мерзкую смесь, которую называют грибным кофе. Оно работает, но это отвратительно. Я предпочту эспрессо, спасибо.