Книга Дело смерти, страница 23 – Карина Халле

Кинкейд слабо улыбается, и по комнате прокатывается легкий шепот и смех.

— Но, несмотря на все наши достижения, мы пока не смогли отделить интеллект самого гриба от его химических компонентов, — продолжает он. — Пока, однажды, это не свершилось. — Кинкейд делает паузу, опускает взгляд в учебник и поправляет очки. Глаза закрываются на миг, лицо хмурится, будто он погружается в размышления. Потом открывает их. — Как вы все знаете, к сожалению для ваших студенческих стипендий, микология недофинансирована. Большинство ученых отчаянно ищут прорывы, но не могут собрать достаточно средств на исследования. Когда «Мадрона» открыла «Аманита эксандеско», нужное финансирование наконец появилось. Джонстоны пошли на огромный риск, переключив капитал и интересы с экологической обсерватории на исследования микологии и другой таксономии в фармацевтике. Это окупилось с лихвой. Исследования, что ведутся в том здании, — кивает он в сторону лаборатории, — могут изменить мир. Лекарства от болезни Паркинсона, Альцгеймера, инсульта и даже нейроразвитийных расстройств, таких как СДВГ и ОКР, у нас под рукой. Благодаря полученным знаниям, изучая «Аманита эксандеско», мы теперь можем применять эти знания ко многим другим организмам. Вот тут-то вступаете вы.

— Но кто сказал, что людям с СДВГ нужно «лекарство»? — вырывается у меня.

Он резко поворачивает ко мне голову, в его глазах вспыхивает странное выражение.

— Полагаю, у тебя СДВГ, — говорит он спокойно. Не дожидаясь подтверждения, продолжает. — Многие принимают лекарства. Это не хуже, чем принимать прописанные стимуляторы — только в идеале достаточно будет одного раз, и вы изменитесь навсегда.

— Звучит неплохо, — вставляет девушка по имени Нур. — Я всегда забываю вовремя принять лекарства.

«Но что, если потеряешь суть себя?» — думаю я, но молчу, понимая, что некрасиво перебивать его речь. Я знаю, что думать о СДВГ как о суперспособности опасно — многие страдают от него, и нейроразнообразное сообщество далеко не едино. Но сама мысль, что это может исчезнуть навсегда, заставила меня замереть.

— Вы сказали, что Мадрона открыла этот гриб, — спрашивает Мунавар. — Он рос на вашей территории?

Кинкейд кивает.

— Да. Доктор Эверли Джонстон нашла его во время сбора грибов.

— Как вы тогда узнали, что у него те же свойства, что и у львиной гривы?

Кинкейд пожимает плечами.

— Просто было предчувствие, — затем снова смотрит в книгу. — А теперь я хочу перечислить виды грибов, которые вы, вероятно, встретите здесь. Наверняка вы видели «Chlorociboria aeruginascens»¹⁸, или синий пятнистый гриб, который окрашивает кору кедров, — начинает он и затем долго перечисляет все виды грибов, с которыми нам предстоит познакомиться.

Я записываю всё в свой планшет, стараясь сосредоточиться на заметках, а не на Кинкейде. Хотя удержаться сложно — хочется разгадать, что за татуировка у него на руке, есть ли другие, и как тот выглядит голым. Во сне у меня остался лишь расплывчатый образ, детали полностью стерлись.

Когда занятие наконец заканчивается, я знаю, что должна уйти вместе с Лорен и всеми остальными, но задерживаюсь. Меня тянет к Кинкейду, и я не могу объяснить почему (ладно, он умён и чертовски привлекателен — может, этого достаточно).

Я подхожу к его столу, где он собирает учебники.