Книга Дело смерти, страница 36 – Карина Халле

Мне нужно это слышать.

Я скольжу рукой между бедер.

— Непослушная, — рычит он, дергая меня за волосы с восхитительной болью. — Ты знаешь, что эта сладкая киска принадлежит мне, игрушка. Ты знаешь, что у тебя нет разрешения трогать мое.

«Может, я и хочу, чтобы меня наказали», — думаю я, погружая пальцы глубже, чувствуя, насколько я мокрая.

Кончаю через несколько секунд.

— О боже, — кричу в подушку, заглушая звук. Биение сердца отдается в ушах, тело вздрагивает, пока оргазм накрывает меня.

А потом я поднимаю голову — и понимаю, где нахожусь.

Лежу на животе в кровати, одеяло сброшено в сторону.

Я убираю руку, которая онемела, застряв под моим телом.

Черт возьми. Вот это да. Первый раз, когда я действительно разбудила себя во сне, мастурбируя.

Я переворачиваюсь, тяжело дыша. Тело покрыто тонкой пленкой пота.

Что за безумие.

Медленно сажусь, стараясь заставить сердце вернуться к нормальному ритму. Я забыла написать в дневник перед сном, но, возможно, записывать свои сны — хорошее начало.

Я уже тянусь включить прикроватную лампу, как вдруг слышу, как за дверью скрипит половица.

Щурюсь, глядя на щель под дверью. В коридоре пробивается тусклый свет, но по нему скользит тень, словно кто-то проходит мимо.

Я поднимаюсь и тихо иду через комнату, ноги словно налились свинцом. Замираю, протянув руку, слишком боясь открыть дверь и увидеть кого-то вроде Клэйтона, подглядывающего оттуда. Боже, возможно ли, что я стонала слишком громко, разбудив кого-то? А если я произносила имя Кинкейда? Черт, надеюсь, что нет.

Вместо этого я прикладываю ухо к двери и прислушиваюсь.

Кто-то шепчет.

Я вздрагиваю, отдергивая голову.

Что за хрень?!

Страх накатывает на меня, как ледяная вода. Я задерживаю дыхание, застываю на месте.

Медленно нахожу в себе смелость снова прижаться ухом к двери.

Слышится низкое шипение, будто кто-то спускает воздух из шин, но в этом шипении есть что-то… похожее на слово.

— Пожаааааааалуйста, — шепчет оно.

А потом наступает тишина.

Само собой, после этого я уже не смогла уснуть, что было совсем неприятно, ведь на часах было три утра. Я не спала, включив везде свет, и коротала время за книгой по микологии, которую взяла в общей гостиной. Только когда первые лучи рассвета разогнали тьму в пять утра, я наконец немного успокоилась, чтобы обдумать случившееся. Проблема была в том, что эротический сон и голос, умолявший о чем-то за дверью, начали сливаться воедино, и я уже не могла понять, не приснилось ли мне и это.

Безопаснее было думать, что да.

Утренняя лекция Кинкейда вышла странной, но только потому, что я сама ее такой сделала — все время думала о своем сне и его странном поведении прошлой ночью. Заходил он в мою комнату или нет? Если да, то зачем? Это он принес мне обувь, или они всегда там лежали, а я просто не заметила? Чем больше пыталась вспомнить, тем сильнее все размывалось в памяти.

Поэтому я изо всех сил старалась не пялиться на него и сосредоточиться на лекции о роли грибов в водных экосистемах и биогеохимии. Все это было безумно интересно, особенно то, как это связано с темными грибами. Мое эго подсказывало, что он подготовил эту лекцию специально для меня после нашего разговора — настолько она задела нужные струны в моем сознании и заставила все нейроны работать на полную.