Книга Дело смерти, страница 40 – Карина Халле

— Хорошо, — говорит он, прикусывая нижнюю губу и наблюдая за мной, будто собирается сказать что-то еще. Затем кивает в сторону леса: — Лучше поторопись.

Я воспринимаю это как знак оставить его в покое.

Киваю и бегу по белому песку, пока не захожу в лес. У меня возникает ощущение, что в солнечный день этот пляж выглядел бы тропическим. Воздух наполнен птичьим пением и звоном медвежьих колокольчиков, мой прикреплен к краю куртки. Я стараюсь держаться подальше от остальных. Не хочу уходить слишком далеко, но мне нравится идея исследовать все самостоятельно. Мне всегда интереснее обнаруживать и изучать в одиночку, двигаясь в своем темпе и ведя мысленные беседы, которыми не нужно ни с кем делиться.

Поворачиваю направо, где склон не такой крутой и где ручей впадает в океан. Прохожу через тсуги до подножия скалы, но, должно быть, я на ее конце, потому что она не очень высокая.

Позади меня хрустит ветка.

Я резко оборачиваюсь.

Вокруг только деревья.

Стволы, ветви и тени.

Но одна из теней имеет очертания человека.

И я понимаю: кто-то там есть.

Стоит совершенно неподвижно.

Смотрит на меня.

ГЛАВА 10

Я замираю.

Это Клэйтон.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я, искренне надеясь, что он не попытается ничего предпринять, иначе мне придется кричать. — Он же сказал держаться на расстоянии друг от друга.

— Я просто хотел поговорить с тобой, — отвечает он, медленно приближаясь. — Выяснить, что на самом деле происходит.

Он делает шаг вперед, но я выставляю руку.

— Стой там.

К счастью, он слушается.

— Из-за меня чувствуешь себя неуютно? — спрашивает он, почесывая место за ухом.

— Да, — черт, мое сердце колотится. Я ненавижу такие моменты.

— Почему?

— Потому что ты придурок, — говорю я прямо. — По крайней мере, ведешь себя так со мной.

Он издает горький смешок, качая головой.

— Мы с тобой больше похожи, чем ты думаешь.

— Что это значит? Нет, не похожи. Ты меня не знаешь.

— Я знаю о тебе больше, чем ты думаешь.

Я смотрю на него, пытаясь поймать его на блефе.

Он одаривает меня зловещей улыбкой.

— Ни один из нас не должен здесь находиться.

Я сглатываю. В животе неприятно скручивается.

Он не знает о моей потерянной стипендии, правда?

— Ты это знаешь, — продолжает он. — Я думаю, что это жестоко — что ты вообще здесь. Что любой из нас здесь.

— Жестоко?

— Ты не задумывалась, почему они заставляют нас проводить исследования и собирать грибы? Все это чушь. Просто работа для отвода глаз. Они никогда не позволят нам увидеть то, над чем они на самом деле работают. Все это обман, способ сделать так, чтобы фонд выглядел доступным и честным, хотя все иначе. Нас выбрали не просто так. Ты правда думаешь, что ты гений только потому, что тебя приняли сюда? Я вообще не должен был попасть. Мои оценки никогда не были достаточно высокими.

Я медленно моргаю, пытаясь понять, что он говорит.

— Ну, мои оценки были высокими, — уверяю я, слегка приподнимая подбородок.

— Верно. Наверное, были. Раз ты такая особенная.

— Прекрати так говорить. Я трудилась. И заслуживаю быть здесь.

— Они думают, что ты особенная, — говорит он. — И это нехорошо, Сидни.

Я присматриваюсь к нему. Его глаза красные, пальцы слегка подрагивают.

— Клэйтон, послушай, я не знаю, о чем ты говоришь. Правда не знаю. Если хочешь называть меня особенной — ладно. Но если я такая, то все мы особенные. И неважно, работа это для отвода глаз или нет, не знаю. У всех нас разные причины быть здесь. Они не могут подстраивать программу под каждого.