Книга Дело смерти, страница 93 – Карина Халле

Внезапно выдергиваю руку — этой мысли достаточно, чтобы подняться на ноги. Поскальзываюсь на неровной земле, едва не падаю, но руки успевают схватиться за грубую кору ели.

Это широкий, шершавый ствол старого дерева, и я прижимаюсь к нему, пытаясь отдышаться, пытаясь прогнать жуткие образы того, что скрывается под мхом, что прячется между деревьями. Кажется, будто кто-то наблюдает за мной — возможно, даже несколько существ.

«Перестань!» — ругаю я себя. — «Хватит так думать. Ищи путь к свету!»

Но дерево кажется таким утешительным. Чем сильнее я прислоняюсь к нему головой, тем больше мне кажется, что оно шепчет: отдыхай, отдыхай, отдыхай.

Это всего лишь ветер, конечно, раскачивающий ветви надо мной.

Это всего лишь ветер, что говорит: останься, останься, останься.

Что шепчет: Сидни.

Сидни, ты дома.

Я выпрямляюсь, сердце колотится. Ветер играет со мной. Здесь все играет со мной, даже люди.

Особенно люди.

Делаю глубокий дрожащий вдох, все тело трясется.

Я начинаю идти, (хорошо, что в тапочках), один неровный шаг за другим, лодыжка несколько раз подворачивается. Мои глаза привыкли к темноте, понимаю, что я на небольшой поляне посреди леса, и пока не смотрю прямо на далекий свет, то могу видеть, куда иду.

Так продолжается до тех пор, пока я не зацепляюсь носком за что-то и с криком лечу на землю в кучку мягкой земли.

Мягкую, перерытую почву.

Я задыхаюсь, пытаюсь подняться, но руки погружаются в землю по локоть. Я уже готова впасть в панику, когда понимаю: то, что я приняла за звезды в глазах, на самом деле звезды перед глазами.

Земля усыпана ими.

Бирюзовые светящиеся звезды с оранжевой подложкой.

Эксандеско.

Эксандеско, что на латыни означает «вспыхивать и гореть».

Смотрю на грибы Мадроны, светящиеся своим биолюминесцентным светом. Они повсюду вокруг, освещают землю, словно падающие звезды.

Я завороженно смотрю на них, чувствуя, будто парю в фосфоресцирующем море, но в голове вопит тревожный сигнал. Что-то велит мне подняться и двигаться дальше. Что-то твердит: мне нужно убраться отсюда, немедленно.

Пытаюсь пошевелиться, и мои колени погружаются в землю. На секунду меня охватывает глупая тревога о том, что придется снова стирать эти чертовы пижамные штаны, но эта мысль мгновенно стирается, когда я понимаю, что это за насыпь, в которую я проваливаюсь.

Это могила.

Та самая могила собаки, на которую мы наткнулись с Лорен.

Ее раскопали.

И я в нее проваливаюсь.

«Нет, нет, нет», — лихорадочно думаю я, охваченная омерзением, и уже собираюсь выдернуть руку, как что-то в земле обвивается вокруг моего запястья.

Я кричу.

В панике вырываю руку, судорожно выползая из могилы, топча грибы, земля летит во все стороны, пока я наконец не достигаю твердой почвы. Вскакиваю на ноги, натыкаюсь на дерево, снова чуть не падаю, и дико оглядываюсь в поисках света.

Я отталкиваюсь от ствола, легкие горят, сердце бешено стучит, пока я пытаюсь бежать сквозь темный лес. Ветки царапают мое тело, цепляются за волосы, словно пытаются удержать меня в плену. Кажется, что-то до сих пор обвивается вокруг запястья, и я то и дело касаюсь его, убеждаясь, что ничего нет, смахивая с себя землю на бегу, петляя между деревьями.

Я уже близко к свету, как вдруг воздух меняется, и я чувствую за спиной что-то тяжелое.

Темное присутствие, удушающее и зловещее.