Книга Жгучее маленькое проклятие, страница 13 – Джей Ти Джессинжер

— Абсурд.

Дакс коротко и горько рассмеялся.

— Скажи это Полому человеку.

У меня по коже побежали мурашки.

— У него есть имя?

Он единожды, отрывисто кивнул, затем устремил на меня тёмные глаза.

— Это «исполнитель» проклятия Руссо. Он приходит за женщинами, которые любят нас.

Несмотря на ситуацию, я не удержалась. Громко рассмеялась.

— Люблю тебя? Послушай, Солнышко, я признаю, на тебя приятно смотреть, но ты живёшь в Диснейленде, если думаешь, что я… погоди, — я пригляделась к нему внимательнее, сердце снова начало колотиться. — Что значит, «он приходит за женщинами»?

Он замешкался всего на секунду дольше, чем нужно, и я всё поняла.

— Святое дерьмо. Ты хочешь сказать, эта штука убивает людей?

Его губы сжались в суровую линию.

— Не людей. Женщин. Конкретно тех, кто влюбляется в Руссо.

Пропуская мимо ушей тот факт, что он звучал так, будто женщины не являются настоящими людьми, я захлёбывалась:

— Но… но… я же не влюбилась в тебя! Ты мне даже не особо нравишься, не то, что люблю! Я бы с радостью столкнула тебя под скоростной поезд, если бы думала, что из этого выйдет хороший материал!

Его выражение лица стало кислым.

— Боже, как мило. Я тронут, — затем он взглянул на повязку на своём запястье и пробормотал: — Это не сходится. Ничего не сходится. Такого раньше не случалось. Никогда так скоро. Как будто проклятие опередило нас. Как будто оно знает что-то, чего не знаем мы.

Мне было интересно, что под той повязкой, но я сосредоточилась на более важном деле.

— Притормози, ковбой. Забудь на секунду о своём жутком сверхъестественном палаче, но, если ты намекаешь, что я влюблюсь в тебя, это невозможно.

Он уставился на меня, приподняв брови, словно не веря. Как будто он был настолько неотразим, что само собой разумеется, что я сойду с ума от любви в любую секунду. Так что, конечно, мне пришлось объяснить.

— Так же, как я не верю в Лох-Несское чудовище, я не верю в любовь, ясно? Это сказка. То, что люди называют «романтической любовью», — всего лишь гормоны. Её не существует.

— Конечно, — ровно сказал он. — Так же, как не существует проклятий? Как не существует той штуки, которую ты видела в мастерской? — он шагнул ближе, глаза пылали. Понизив голос, он произнёс: — Так же, как то, что мы оба почувствовали, когда целовались… Это тоже было воображаемым?

— Прости, это тот самый мужчина, который заявил, что поцелуй был дерьмовым? Потому что я отчётливо помню, что тот парень не был им вообще впечатлён.

Он вышел из себя и начал кричать:

— Ты серьёзно собираешься стоять здесь и спорить со мной о поцелуе, когда тебя отметили для смерти?

Молодая пара, проходившая мимо за руку, обменялась обеспокоенными взглядами и поспешила прочь.

Я пробормотала:

— Терпение, терпение. Успокойся, пока кто-нибудь не вызвал полицию, — заметив группу девушек на другой стороне улицы, уставившихся на него, я язвительно добавила: — И, может, найди рубашку. Ты устраиваешь представление для зевак, качок.

Он сверкнул на меня тёмными глазами, в которых пылала ярость, затем с неверием покачал головой.

— Где ты остановилась?

— В «Лафайете». А что?

Вместо ответа он зашагал по улице в направлении отеля, не утруждая себя оглянуться, иду ли я за ним.

Вот тебе и миф о южном джентльмене.

Я ускорилась, чтобы поравняться с ним, и начала забрасывать его вопросами пулемётной очередью.