Книга Необузданные Желания, страница 95 – Джей Ти Джессинжер

— Ага.

— Отлично. Итак, каков итог? Мы оба думаем, что это невозможно, но в то же время то, что между нами — потрясающе. Мы оба думаем, что это фантастично и в то же время отстойно. У нас обоих серьезные проблемы с доверием, друзья, которым это не понравится, и действительно проблемные личные истории, которые, скорее всего, вызовут всевозможные проблемы в будущем, но прямо сейчас это продолжается.

— Это?

— Мы.

— Вот так просто?

— Ага. Я только что решила. Та речь о башне из слоновой кости и темных дорогах, которую ты произнес, действительно нашла отклик во мне. Но ты все равно должен пообещать мне насчет Ставроса. Это не подлежит обсуждению.

Деклан хватает меня за подбородок и приподнимает голову так, чтобы я смотрела ему в глаза. Его прекрасные, голубые глаза сияют. Хриплым голосом он произносит:

— Обещаю.

— Спасибо.

— Но у меня действительно есть вопрос.

— Какой? — спрашиваю я.

— Если ты не моя пленница, тогда кто ты?

Я на мгновение задумываюсь об этом.

— Не люблю навешивать ярлыки, но если тебе нужно как-то меня называть, ты можешь просто называть меня своей королевой.

Его поцелуй грубый и глубокий. Деклан перекатывается на меня, даря мне свое тепло и тяжесть, и целует меня до тех пор, пока я больше не могу дышать. Он отстраняется, тяжело дыша, его напряженный член зажат между нами.

— Это будет трудный путь, малышка. Ты готова к этому?

Малышка. О, что это слово со мной делает. Как оно заставляет все внутри меня светиться. Я улыбаюсь ему снизу вверх.

— Чем сложнее, тем лучше. По крайней мере, знаю, что я не заскучаю.

Он рычит:

— Ты чертовски права насчет этого, — и прижимается своим ртом к моему.

Затем Деклан трахает меня с такой страстью и обладанием, что не может быть никакой ошибки в том, что я ему не принадлежу. Я засыпаю потная и насытившаяся в его объятиях.

Когда просыпаюсь утром, у меня все болит, и я умираю с голоду. Деклана нет, но у меня начались месячные, окрасившие простыни подо мной в ярко-красный цвет.

Странно, но кровавое пятно имеет форму сердца.

Я надеюсь, что это не плохое предзнаменование.

— Ты что, с ума сошел?

— Нет.

— Да, так. Ты, черт возьми, рехнулся. Она, черт возьми, гражданское лицо!

— Я знаю, кто она такая. Не ори так. Ты слишком сильно привлекаешь внимание.

Мама-футболистка, загружающая своих детей в микроавтобус, припаркованный рядом с нами, бросает на меня еще один косой взгляд. Она бросает взгляд на Грейсона на переднем сиденье, татуированные руки которого крепко сжимают руль, и говорит своей дочери с косичками поторопиться и сесть в машину.

Она, наверное, думает, что мы педофилы. Реальность еще хуже.

В течение последних десяти лет каждую неделю в один и тот же день в одно и то же время мы с Грейсоном встречались где-нибудь в городе в его машине. Сегодня наша встреча состоялась на стоянке на третьем этаже гаража рядом с кинокомплексом.

Грейсон всегда ездит на бежевом «шевроле импала» старой модели. Я всегда сажусь сзади, а он садится спереди. Он никогда не поворачивается, чтобы посмотреть на меня, когда забираюсь в машину. Я никогда не прощаюсь, когда ухожу.

Иногда у меня возникает гнетущая мысль, что мы все равно будем делать то же самое, когда станем стариками, через тридцать лет.

Но сомневаюсь, что проживу еще два года. Та жизнь, которую я веду, не предполагает смерть от старости.