Книга Жестокие клятвы, страница 124 – Джей Ти Джессинжер

Я говорю сердито: — Я не собираюсь рассказывать тебе, какая она в постели, черт возьми.

— Высунь голову из канавы. Я не об этом спросил.

— Тогда о чем, черт возьми, ты спрашиваешь?

Он пристально смотрит на меня мгновение, прежде чем сказать: — Знаешь, ты ей нравишься.

Жар приливает к моим щекам. Я говорю грубо: — Ты так думаешь?

— Да. Болван.

— Откуда ты знаешь?

— То, как она смотрит на тебя. То, как она с тобой разговаривает. То, как она послала своих родичей на хуй, когда они пытались заставить тебя покинуть собрание.

— Массимо, — говорю я, и мое настроение омрачается при воспоминании о нем. — Мне не нравится этот ублюдок.

— А кому нравится? Я хочу сказать, что твоя новая жена прикроет тебе спину. — Его глаза искрятся смехом. — Должно быть, это была отличная брачная ночь, парень.

— Я знал, что ты об этом говоришь!

— Эй, помолчи. Ты снова завелся. Я должен был заставить тебя взять небольшой отпуск.

— У меня уже было свободное время после всего этого фиаско в России, помнишь? И я завелся из-за этого проклятого сна, как тебе и говорил. Шеннон не снилась мне уже много лет.

Закинув ноги на стол, Деклан делает глоток виски и рассматривает меня, сидящего напротив него в одном из его больших кожаных кресел.

— Я не думаю, что это нужно говорить, но Рейна — не Шеннон. Она может сама о себе позаботиться.

— Теперь моя работа — заботиться о ней!

Он отмахивается от этого.

— И только потому, что Карузо не выяснил, кем были злоумышленники, не означает, что это имеет какое-либо отношение к Урошевичу.

Взволнованный, я встаю со стула и начинаю расхаживать по комнате.

— Это были наемники, Деклан. Наемники, которых невозможно было отследить. Это была не обычная попытка похищения. За этим стояло что-то большее. Кто-то один покрупнее. И тот факт, что Карузо ничего не может о них разузнать, доказывает это.

Наблюдая, как я взволнованно расхаживаю по комнате, Деклан мягко говорит: — Ты всадил ему пулю в лоб, парень. Он был мертв и похоронен половину твоей жизни. Это был не он.

— Тогда кто, черт возьми, это был?

— Я взял на себя задачу выяснить это. Вы получите всю информацию в течение нескольких дней.

— Каким образом?

Его улыбка загадочна.

— Я — это я, вот как.

— Ты хочешь сказать, что позвонил Киллиану Блэку.

Его самодовольный вид становится кислым.

— Ты можешь быть настоящей занозой в заднице, ты это знаешь?

Я бормочу: — Теперь ты говоришь как моя жена.

— Говоря о женах, нам лучше вернуться туда, пока они не вынашивают заговор, чтобы править миром и списать нас со счетов.

Он прав. Оставлять таких женщин, как Слоан и Рейна, наедине в комнате опасно. В зависимости от их настроения, мы можем обнаружить, что у нас не хватает нескольких важных конечностей, когда проснёмся утром, и обнаружить, что они отправили наших солдат служить под новым, полностью женским руководством.

Когда мы возвращаемся в гостиную, они уютно устроились на диване, пьют вино и смеются, как два старых приятеля.

— У вас двоих такой вид, будто вам весело, — говорит Деклан.

Слоан улыбается ему.

— Просто девчачьи разговоры. Присаживайся.

Глядя на Рейну, которая сидит, поджав под себя босые ноги, и ее великолепные сиськи вываливаются из выреза платья, я говорю: — Я думаю, пришло время закругляться. У нас был напряженный день. Я уверен, что моя жена хотела бы лечь спать.