Книга Такие лжецы, как мы, страница 101 – Джей Ти Джессинжер

Когда лифт останавливается и двери снова раздвигаются, передо мной открывается красиво оформленный вестибюль пентхауса с водным объектом от пола до потолка с одной стороны и стойкой регистрации — с другой. Я подхожу к женщине за стойкой. Она примерно моего возраста, с волнистыми темными волосами, красивым лицом в форме сердца и завидно сияющим цветом лица.

— Доброе утро. Я Эмери. И могу ли я сказать, что мне нравится оттенок вашей помады? Смелые красные губы — мои любимые.

Она смотрит на меня, словно пораженная.

— Боже мой. Вы существуете.

— Вы так говорите, будто я снежный человек. Что я упускаю?

Вскочив на ноги, она подходит к углу стола и берет мою свободную руку, энергично пожимая ее.

— Простите, пожалуйста, за мои манеры! Я Трейси. Когда минуту назад мистер МакКорд сказал мне, что сейчас придет его жена, я чуть не упала в обморок. Я имею в виду, его жена? — Она смеется. — Чудо! Никто не думал, что это когда-нибудь случится!

Я весело говорю: —Да, он ждал до последней минуты, не так ли?

Она некоторое время недоуменно смотрит на меня, а затем качает головой.

— Пожалуйста, считайте меня своим помощником. Я здесь, чтобы помочь вам со всем, что вам может понадобиться, — от организации поездки до бронирования билетов и, в общем, всего, что угодно. Я так рада познакомиться с вами. И поздравляю! О, это такая неожиданная, прекрасная новость...

— Трейси.

Рычащее слово разрезает воздух, как нож. Трейси перестает качать мою руку и замирает.

Мы смотрим на Каллума, который стоит в открытой двери своего кабинета и стреляет глазами в секретаршу отравленными дротиками.

В ужасе она отбрасывает мою руку, как будто та ее обожгла, и бежит обратно к своему столу, где судорожно щелкает мышкой на компьютере.

Я бросаю на Каллума мрачный взгляд.

— Доброе утро, Солнышко.

Он поджимает губы и отступает, чтобы дать мне пройти.

Войдя в его кабинет, я оглядываюсь. Тот впечатляет. Произведения искусства, обстановка, вид на небосклон Лос-Анджелеса — все это говорит о деньгах, власти и престиже.

Я не ожидала меньшего.

Сзади меня Каллум говорит: — Это сюрприз.

— Еще бы.

Поворачиваюсь к нему лицом. На нем красивый угольно-серый костюм, который, вероятно, стоит больше, чем годовая зарплата моего сотрудника. Он закрывает дверь и смотрит на пакет, который я несу.

— Я принесла тебе обед. — Пройдя к его огромному дубовому столу, я ставлю его рядом с телефоном. Затем сажусь на край стола и улыбаюсь ему.

Он ухмыляется в ответ.

— Ты выглядишь хорошо отдохнувшей.

Этот высокомерный урод. Надеюсь, он насладится своим гребаным сэндвичем.

Я легкомысленно отвечаю: — Да, спасибо. Матрас такой удобный.

Мы смотрим друг на друга, пока он медленно подходит ближе, его ухмылка растет с каждым шагом.

— Я пришла обсудить мою машину. Ты ведь помнишь ее, правда, дорогой? Фольксваген, который ты увез на металлолом?

— Это была смертельная ловушка.

— Это была моя смертельная ловушка. Ты не имел права избавляться от нее. Так же как ты не имел права приковывать меня к своей кровати.

— Нашей кровати, — поправляет он, окидывая взглядом мою фигуру. Облизывая губы, он говорит хриплым тоном: — Это платье просто невероятно.

— О, эта старая вещь? Я купила ее по твоей нелепой безлимитной кредитке в каком-то модном бутике на Беверли-Хиллз, где продавцы смотрели на меня так, будто я родила чешуйчатого младенца Сатаны с вилообразным языком и таскаю его за окровавленную пуповину. Такие очаровательные, эти дамы из бутиков. Они заставили меня почувствовать, что самоубийство — мой единственный выход.