Книга Растворяюсь в тебе, страница 22 – Джей Ти Джессинжер

Благослови ее Господь, эта великолепная женщина, на которой нет ничего, кроме улыбки, без колебаний подчиняется моему приказу.

Она опускается на колени рядом с кроватью, берет мой член в руку и начинает жадно сосать его.

Настала моя очередь дрожать. Я запускаю руки в ее волосы и, затаив дыхание, наблюдаю, как она ласкает мой член языком. Шэй проводит им по головке, гладит по всей длине, а затем снова поднимается вверх. Одной рукой она работает с моим членом, другой обхватывает яйца, пожирая меня с самым прекрасным наслаждением.

— Хорошая девочка, — рычу я, заставляя ее дрожать.

Шэй гладит и сосет быстрее. Удовольствие расходится по всему моему телу, начиная с члена и распространяясь волнами наружу. Мой пульс сбивается с ритма. Из моей груди вырывается рваный стон. Я закрываю глаза и погружаюсь в ощущения ее рта.

Затем я слышу приглушенный смех.

Открыв глаза, смотрю на Шэй сверху вниз. Она вынимает мой член изо рта и улыбается.

— Извини. Просто злорадствую.

— Не заставляй меня шлепать тебя за непослушание.

С трепетом в голосе она спрашивает: — Мы можем это сделать?

— Если ты хочешь, конечно.

— Боже, я как будто выиграла в лотерею, — бормочет она, выглядя ошеломленной.

Я беру ее подбородок в руки и твердо говорю: — Это я выиграл в лотерею. Ты идеальна. Спасибо тебе за эту ночь. А теперь верни член в рот и продолжай сосать, пока я не скажу тебе остановиться.

— Не хочу заходить слишком далеко, но не будет ли странно, если я буду называть тебя папочкой?

— У меня нет такого пристрастия, но если ты хочешь, то конечно.

Она на мгновение задумывается.

— У меня тоже нет такого пристрастия, но я представляю себе лицо Челси, если я скажу ей, что называла тебя так всю ночь. Она упадет в обморок.

Как она может быть такой чертовски очаровательной? С каждой секундой я все больше попадаю под ее чары!

Но я сохраняю нейтральное выражение лица и голос, когда говорю: — Как ты думаешь, что бы она сделала, если бы ты сказала ей, что называешь меня сэром?

Ее великолепные глаза расширяются.

— Она бы умерла. Определенно. Она бы упала замертво на месте.

Лаская ее лицо, я улыбаюсь.

— Не хочу быть причиной чьей-то преждевременной смерти, но, возможно, это того стоит.

Никогда в жизни я не видел такого удивленного выражения на женском лице. Как будто... я ей нравлюсь.

Когда понимаю, как сильно она мне нравится, моя улыбка исчезает, а сердце замирает.

И это при том, что я завел роман на одну ночь с единственной женщиной в мире, которая, возможно, сможет меня понять.

Черт.

Судя по внезапному болезненному выражению на его лице, Коул говорит, что я могу называть его «сэр» только ради меня, но у него это вызывает отвращение. Поскольку эта ночь — про хорошие вибрации, я не хочу ничего испортить ни для одного из нас.

— Знаешь что? Я передумала. Я не хочу все усложнять. Просто опусти меня на член без всяких титулов.

Его грозовые глаза на мгновение стали серьезными.

— Ты действительно умеешь говорить, милая.

— Спасибо. — Я вставляю его член между губами и трепещу перед ним ресницами.

Медленная ухмылка овладевает его ртом, превращая полные губы в нечто прекрасное и опасное, что приводит меня в эйфорию.

Да, именно так. Это чувство, которое он мне дарит...

Это эйфория.

Без предупреждения Коул хватает меня за подмышки, поднимает, бросает на кровать и рычит: — На руки и колени, красавица.