Книга Обворожительно жестокий, страница 28 – Джей Ти Джессинжер

Но когда я выхожу из ванной, завернувшись в полотенце, этот план рушится.

Лиам сидит на краю моей кровати в ожидании меня.

∙ ГЛАВА 8 ∙

Тру

Я резко останавливаюсь, широко распахнув глаза. Мое сердце вновь пытается выскочить из груди.

Упираясь локтями в колени и подперев подбородок ладонями, Лиам напряженно изучает ковер в моей спальне.

Когда становится ясно, что он не собирается заговаривать первым, я спрашиваю:

— Как ты вернулся без ключа?

— Я не запирал за собой дверь.

— Почему это?

Он тяжело выдыхает, как будто боялся этого вопроса. Затем закрывает глаза и понижает голос.

— Я знал, что мне захочется вернуться.

Это настолько выходит за рамки моего опыта общения с мужчинами, что я не знаю, как действовать дальше. Я стою и таращусь на него с минуту, пока бешено колотится сердце, а капли с мокрых волос стекают по спине.

— Ты можешь остаться, если хочешь, но... я не в том состоянии, чтобы...

— Блядь, девочка, — ругается он сквозь стиснутые зубы. — Я способен на множество плохих вещей, но не отношусь к числу мужчин, которые используют в своих интересах раненую женщину.

— Я это знаю.

Он поднимает голову и смотрит на меня, сдвинув брови. Грозовые тучи собираются над его головой.

— Ты не можешь этого знать.

— Но знаю.

Моя уверенность раздражает его. Он поднимается, возвышаясь надо мной, и бросает на меня такой взгляд, от которого любой разумный человек задрожал бы. Но, по-видимому, я не разумна, потому что он меня нисколько не пугает.

Я поднимаю подбородок и встречаюсь с ним взглядом.

— Ты не представляешь для меня никакой опасности. И никакие твои слова не убедят меня в обратном.

Он подходит ближе, сверкая глазами.

— Ты видела, как я убил трех человек.

— А еще я видела, как ты почти целый год старался не разговаривать со мной, потому что считал, что ты мне не подходишь.

— Я тебе не подхожу.

— Ага, ты так и сказал. Вино и чизбургеры тоже не идут мне на пользу, но это две мои любимые вещи. Кроме того, твой аргумент имел бы больший вес, не спаси ты мне жизнь. Спасение жизни человека — это своего рода стандартное определение того, что ему подходит. Мне подходит быть живой. Следовательно, ты мне подходишь. Если ты хочешь доказать, что не особо подходишь тем троим парням в переулке, что ж, в этом ты меня убедил.

Раздувая ноздри, он бормочет проклятие.

— Ты можешь проклинать все, что душе угодно, господин Волк. Это никак не поменяет факта, что я тебе доверяю.

Он просто в ужасе от этого. Его глаза расширяются, а губы приоткрываются от шока.

— Ты мне доверяешь, — еле слышно повторяет он.

— Не смотри так испуганно. Может быть, я хорошо разбираюсь в людях.

— Или, может быть, полученный удар по голове что-то из нее выбил.

— Окей. Ты победил. Я в бреду, а ты на самом деле чудовище. Уходи.

Но он не двигается с места. Лиам словно прирос к кровати, смотря на меня в возмущенном неверии. И со здоровой дозой гнева.

Он злиться на себя, а не на меня.

Мы оба знаем, что он хочет уйти, но не собирается этого делать.

Я стараюсь звучать не слишком самодовольной:

— Хорошо. Теперь, когда мы установили, что ты остаешься, я собираюсь переодеться в пижаму и лечь в постель.

Его горящий взгляд падает на мою кровать. Каким-то чудом она не вспыхивает пламенем.

Я не дожидаюсь от него еще каких-нибудь замечаний по поводу ужасного состояния моего мозга. Выхватываю из ящика комода штаны для йоги, трусы и майку для сна. Затем возвращаюсь в ванную и закрываю дверь, прислоняясь к ней, как только она за мной закрывается. Я стою, тяжело дыша, пока мои колени не перестают дрожать и хаос в моем сознании не превращается в некое подобие порядка.