Книга Обворожительно жестокий, страница 74 – Джей Ти Джессинжер

— Конечно.

Он раскрывает объятия и подпирает рукой голову, чтобы ему было удобнее наблюдать, как я скатываюсь с него и отступаю от кровати.

Диким взглядом изучаю комнату в поисках чего-нибудь, чем можно было бы прикрыться. Я не могу выбежать на улицу голой.

— Вещи там, — Лиам небрежно указывает на закрытую дверь в другом конце комнаты.

Я резко разворачиваюсь и врываюсь в огромную гардеробную. Автоматические лампочки вспыхивают, но лучше бы они этого не делали.

Потому что моя одежда — вся одежда — рядами висит на одной стороне огромной комнаты, а внизу на полу аккуратно расставлена моя обувь. На другой стороне гардеробной в ряд висят одинаковые черные мужские костюмы и белые рубашки.

Ответом на мой крик отчаяния становится тихий смешок из спальни.

Я стою посреди гардеробной голая и дрожащая, раскаленная от ярости.

А этот ублюдок смеется надо мной.

Смеется!

Я подхожу к его вещам, срываю с вешалки одну из его белых рубашек, вытираю ею живот и с мрачным удовлетворением бросаю ее в угол. Затем прохожу вдоль ряда своих туфель, беру первую попавшуюся пару и выхожу в спальню. Лиам все еще лежит на кровати, голый и безмятежный.

Бросаю в него через всю комнату туфлю. Она летит по воздуху и с бессильным стуком приземляется на ковер в трех футах у подножия кровати.

Лиам не двигается, лишь приподнимает бровь.

— Не слишком удачный бросок, девочка. Не попасть тебе в высшую лигу.

Кровь приливает к моим щекам. Из ноздрей вырывается пламя.

Я подхожу на несколько футов ближе к кровати, прицеливаюсь и бросаю.

На этот раз бросок оказывается точнее. Лиаму приходится откатиться в сторону, чтобы каблук моих любимых туфель не угодил в его голову.

— Так-то лучше, — невозмутимо говорит он, откатываясь на прежнее место. — Но если ты действительно жаждешь крови, в ящике ночного столика лежит пистолет.

Он переводит взгляд на тумбочку с противоположной стороны кровати, потом снова на меня.

— Ты же говорил, что ненавидишь оружие.

— Так и есть. Но это не значит, что его у меня нет.

Наблюдая за моей борьбой с собой, стоит ли мне идти к тумбочке, он улыбается.

— Какой же ты самодовольный сукин сын, — бормочу, кипя от злости. — Не думай, что я не пристрелю тебя, потому что могу это сделать.

— Может быть, сначала ты позволишь мне доставить тебе еще несколько оргазмов? Просто предлагаю.

Я снова хочу закричать, но подозреваю, что это его только позабавит. Поэтому сжимаю ладони в кулаки и передаю взглядом свою угрозу.

— Не смешно, Лиам. Вообще не смешно.

Он пожимает плечами.

— А кто шутит? Точно не я.

Я бросаю полный тоски взгляд на тумбочку, представляя, как череп Лиама взрывается, стоит моей пуле прошибить ему лоб.

— Блядь, ты великолепна, когда злишься.

— Думаешь? Что ж, к концу сегодняшнего вечера ты будешь считать меня гребанной супермоделью.

Я разворачиваюсь на месте и возвращаюсь в гардеробную. Снимаю с вешалки футболку и надеваю ее, затем натягиваю джинсы, не заморачиваясь с нижним бельем. Затем засовываю ноги в кроссовки, хватаю куртку и выхожу, чувствуя, как бешено колотится сердце.

— Что ты хочешь на завтрак? — кричит Лиам, когда я выбегаю из спальни.

— Твою голову на блюдечке!

Я бегу трусцой по огромным апартаментам, стараясь держать под контролем нарастающую панику. Добравшись до гостиной, направляюсь к дверям лифта, спрятанного в алькове с пальмами в горшках. Нажимаю пальцем на кнопку вызова, а затем нетерпеливо делаю это снова.