Книга Друг по переписке, страница 35 – Джей Ти Джессинжер

Как он всегда знает, о чем я думаю?

Чувства угрожают сдавить мне горло, но я проталкиваю слова сквозь них:

— Что ты хочешь делать?

Эйдан сжимает меня в объятиях и произносит:

— Это, насколько это возможно.

Мой смех мягкий.

— Это можно устроить.

Поглаживая мои мокрые волосы, он целует меня в макушку.

— Ты уверена? Я знаю, что у тебя сложная ситуация. Я не хочу делать все еще хуже.

Не задумываясь, я говорю:

— Пока что ты — единственный, кто сделал ситуацию лучше.

Я ежусь, когда осознаю, как это звучит. Откровенно и уязвимо.

Так, будто я нуждаюсь в этом.

Но если Эйдан и находит это отталкивающим, то этого не показывает. Он просто снова целует меня в макушку и бормочет:

— Хорошо.

Я поднимаю голову и смотрю на него. Он смотрит на меня сверху вниз со слабой улыбкой, его глаза теплые.

Мой голос дрожит, я говорю:

— Могу я быть честной с тобой?

— Это все, чего я хочу. Чтобы ты была честна со мной.

— Ладно. Что ж… — я делаю вдох, затем порывисто выдыхаю. — Это было потрясающе. То есть на самом деле потрясающе. Типа, невероятно. У меня нет опыта в такого рода вещах, потому что я долго была замужем, а мои отношения до этого почти всегда длились долго.

Когда я не продолжаю, он говорит:

— Ты спрашиваешь меня о чем-то конкретном или просто думаешь вслух?

— Я не уверена. У меня по этому поводу самые разные чувства.

— У меня тоже. Ты думаешь, это случается со мной каждый день?

Я отстраняюсь и оглядываю его с ног до головы, всю эту идеальную грубую мужественность.

— Да.

Эйдан притягивает меня обратно к себе и обхватывает мой подбородок рукой.

— Нет. Это не так.

Он смотрит на меня с такой непоколебимой настойчивостью, что я ему верю. Никто не может лгать так хорошо, находясь так близко.

Я говорю:

— Слава Богу, — и мы оба удивляемся тому, с каким облегчением это прозвучало.

Эйдан начинает смеяться. Я заливаюсь краской до самой шеи. Он притягивает меня к себе и крепко обнимает, утыкаясь носом в мое ухо.

— Милая зайка, — шепчет он, все еще посмеиваясь. — Я думаю, я тебе нравлюсь.

Пылая от смущения, я говорю:

— Нет, мне просто нужно починить крышу, и я подумала, что буду заниматься с тобой сексом, пока ты не перестанешь ясно соображать, а потом попробую выбить скидку.

Отстраняясь, он притворяется шокированным.

— Я уже сделал тебе скидку!

Я ухмыляюсь ему.

— О, да. Я забыла. За все две тысячи, верно?

Эйдан смотрит сердито, но я понимаю, что он всего лишь играет со мной.

— Неправильно. Десять тысяч.

— Подожди, ты сказал пять!

Его сердитый взгляд смягчается. Он снова начинает смеяться.

Я легонько шлепаю его по груди.

— Придурок.

— Виновен. Что ты хочешь на завтрак?

— Только не говори мне, что ты еще и готовишь!

— Только самую лучшую яичницу-болтунью, которую ты когда-либо ела.

Улыбаясь, я говорю:

— Думаю, тогда я хочу ее.

Эйдан опускает голову и нежно целует меня. Когда он отстраняется, выражение его лица становится серьезным.

— Мне нужно тебе кое-что сказать.

Мой желудок сжимается.

— Черт. Я знала, что это было слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Все не так уж плохо.

— Тогда почему ты делаешь такое лицо?

— Какое лицо?

— Такое пугающе серьезное лицо, как будто ты собираешься сказать мне, что у тебя венерическое заболевание.

Эйдан открывает дверь душа, хватает полотенце с вешалки на стене, оборачивает его вокруг меня и начинает вытирать мое тело.