Книга Жажда безумия, страница 72 – Р. К. Пирс

— Если скажу тебе, все равно меня убьешь, — издевается монстр. — Делай, что хочешь.

— Ты прав, — говорю я, теряя терпение. — Я так и сделаю.

Я собираюсь вонзить клинок глубже в его грудь, но дымок, витающий над его кожей, оживает, расширяется и отрывается от тела существа. Тьма соединяется в потоки, а зверь замирает под мной, и я понимаю, в чем дело.

Тень — не просто часть монстра.

Тень и есть монстр.

Я хватаю свой клинок, но не успеваю уклониться от щупалец, которые стремительно летят ко мне, одно из них хватается за мою ногу и крепко держит.

— Нет! — кричит Данн и бросается вперед, бросая руку, которая застыла в его руках. Он прыгает ко мне, отбрасывая меня гораздо сильнее, чем я ожидала, и я отлетаю от туши монстра, как раз в тот момент, когда тени набрасываются на него. Они поглощают его тело, на мгновение заставляя его исчезнуть в черной пелене, и мы с ужасом наблюдаем, как тень поглощает тело Данна.

— Данн! Нет! — кричу я, а Чес хватает меня. Его сильные руки обхватывают меня, удерживая на месте, несмотря на мои попытки вырваться.

Черные щупальца извиваются и кружатся вокруг кожи Данна, пока не исчезают в нем полностью. На секунду ничего не происходит, но затем он шевелится, его тело странно движется, пока не оказывается на вершине мертвого тела монстра. Когда он поворачивается к нам, его глаза черны, как ночь, а на лице застыла кривая улыбка, которая ему абсолютно не подходит.

— Данн, — зовет Дион, и его голос дрожит. — Данн, что ты делаешь?

Из тела раздается маниакальный смех, похожий на голос Данна, но я знаю, что это не он. Что бы ни сделала с ним тень, Данн больше не с нами. Он стал кем-то другим, чем-то совершенно другим, и я могу только с ужасом наблюдать, как он смотрит на нас троих.

— Вы не сможете выиграть эту битву, — говорит он, и его голос меняется с привычного тона Данна на хриплый, демонический посреди предложения. — Мы выследим каждого из вас. Страна чудес умрет, как и этот жалкий чудак.

Данн поднимает руку к лицу, пальцы медленно скользят по коже. Одной рукой он хватает себя за подбородок, другой — за макушку, и быстрым движением с невероятной точностью скручивает шею, ломая себе позвоночник.

Я кричу, ужас пронизывает мое тело, когда Данн падает на землю, сваливаясь в искаженной куче.

Я хочу бежать, кричать, плакать, но все, что могу сделать, это стоять в объятиях Чеса, шок превращает мое тело в глыбу льда.

Данн мертв.

Он покончил с собой.

И теневое чудовище заставило его это сделать.

— Данн! — Дион кричит имя своего брата, его мучительный голос нарушает тишину леса вокруг нас. Он бежит вперед, бросая свой меч и падая на колени. Он переворачивает тело Данна дрожащими руками, укладывая его как можно более естественно, а затем встряхивает его. — Данн. Проснись.

Мы все знаем, что уже слишком поздно, ничего нельзя сделать, но это не мешает мне надеяться и молча молиться, чтобы он пришел в себя. Чтобы он открыл глаза, внезапно освободившись от тени, которая овладела им, и был совершенно здоров.

Шум мира затихает, и я становлюсь гиперчувствительной к своему собственному дыханию. Края моего зрения темнеют, и я чувствую, как бессознательность тянет мой разум, но я отказываюсь терять сознание. Не здесь, не сейчас.

Я вырываюсь из рук Чеса, и медленно иду вперед, опускаясь рядом с Дионом, который рыдает в рубашку Данна. Я не могу ничего сказать или сделать, чтобы исправить ситуацию. Я не могу ничего предложить, чтобы облегчить боль Диона, утешить его каким-либо образом. Поэтому просто сижу рядом с ним, с разбитым сердцем и ощущением, будто в моей груди расцвела свежая рана.