Книга Жажда безумия, страница 75 – Р. К. Пирс

Когда я просыпаюсь, на улице еще светло. Чес спит, сидя у задней стены, склонив вбок голову, а Алиса сидит у входа в пещеру. Моим глазам нужно немного времени, чтобы привыкнуть к свету, и когда я моргаю, чтобы прояснить зрение, вижу, что она пишет что-то в дневнике Шляпника.

Странно.

Мне хочется пошевелиться, подойти к ней и спросить, что она пишет, чтобы отвлечься от тяжелых мыслей, давящих на мою голову, но у меня нет сил двигаться. Я не знаю, найду ли я когда-нибудь в себе силы что-либо делать, и я снова закрываю глаза.

Когда я просыпаюсь во второй раз, Чеса уже нет. Алиса лежит рядом со мной, ее голова рядом с моей, она отвернулась от меня, и вид этой картины почти заставляет улыбнуться. Почти. Это дружеский жест, но не назойливый и не навязчивый. Она по-своему внимательна, хотя и не любит близости с людьми.

Вместо того, чтобы протянуть руку и разбудить ее, как мне хочется, я сажусь, голова болезненно пульсирует, и тихо встаю. Я иду к концу пещеры, чтобы заглянуть наружу, и вижу Чешира, сидящего у входа и строгающего кусок дерева кинжалом Алисы.

Мне немного больно видеть его с ее оружием, зная, какая связь между ними. Если бы Данн не предложил нам патрулировать вместе, вчера ночью были бы только я и Алиса, и все могло бы сложиться по-другому, но теперь я не вправе обижаться на это. Данн и я должны были провести ту ночь, смеясь и дурачась под звездами.

Она навсегда останется одним из моих последних воспоминаний о нем.

— Ты проснулся, — говорит Чес, не поднимая на меня глаз.

— Еле-еле, — хриплю я, горло болит. Я сажусь на противоположной стороне и смотрю, как он работает. — Что ты делаешь?

— Убиваю время, — он не отрывает взгляда от куска дерева, а я не настаиваю. Наверное, это что-то для Элис. — Как ты себя чувствуешь?

— Как труп, — у меня нет лучшего способа объяснить, насколько ужасно я себя чувствую, поэтому и не пытаюсь.

— Мне жаль, Дион… — начинает он, но я перебиваю его.

— Не надо, — не то чтобы я не ценил его соболезнования, я их ценю, просто сейчас не хочу их слышать. — Давай поговорим о чем-нибудь другом.

Он на мгновение задумывается, сосредоточившись на том, чтобы вырезать кончиком кинжала то, над чем работает. Я думаю, что мы просто будем сидеть в тишине, но он наконец отвечает.

— Помнишь, как однажды Красная Королева приказала всем в Стране чудес ходить на четвереньках в течение дня? — спрашивает он. — А если мы не выполняли этот приказ, нас подвешивали за пальцы ног во дворе и пороли на глазах у всех?

Воспоминание смутное, но настолько неожиданное, что я слегка смеюсь. Королева была известна тем, что придумывала идиотские правила, которые, по ее мнению, должны были соблюдать все. Возможно, она хорошо укротила подданных внутри замка, но не могла контролировать большинство из нас за его стенами.

— Да, — говорю я, улыбаясь.

Он ждет еще несколько секунд, поворачивая фигурку то в одну, то в другую сторону, прежде чем вернуться к работе.

— Я до сих пор иногда об этом вспоминаю.

— Ты это делал? — спрашиваю я, благодарный за кратковременное отвлечение. Мы с Данном ни за что бы не подчинились, как обычно, когда дело касалось ее приказов.

— Черт, нет конечно, — Чес смеется, качая головой. — Я сказал ей, что она может отлизать мне задницу, а потом насрал в ее розовые кусты.