Книга Дом шепота, страница 38 – С. Хеберт

Выбор. Это был не выбор.… это было предсмертное обещание. Моим выбором было не жить или умереть, это был выбор умереть сейчас… или позже. Наши взгляды оставались прикованными друг к другу, в то время как жизнь вокруг нас, казалось, замерла.

Выбираю ли я оставаться привязанной к этому дому, к ней? Приковываю ли я себя к этой жизни, заставляя Мин оставаться здесь? Или я выбираю свою свободу ценой того, что мы окажемся на улицах без защиты от зла этого мира? Воспоминания о нашем детстве преследовали меня, проигрываясь в моей голове. Могу ли я снова подвергнуть Мин подобному образу жизни? Мин заслуживала лучшей жизни — я пообещала это ее матери, и мне нужно было выполнить свое обещание. Проглотив свою гордость, я выпрямила спину, мои колени твердо уперлись в землю, когда я подняла голову. Я сделала свой выбор.

Я сняла перчатки со своих рук, одну за другой, демонстрируя прилив решимости. Кончиками пальцев я распахнула блузку спереди, обнажив мое старое, потрепанное клеймо, наклеенное на грудь. Я не могла позволить Мин страдать, независимо от того, какие грехи я совершила или какое тайное зло таилось глубоко в моей душе. Я бы заплатила любую цену, необходимую для обеспечения безопасности своей сестры. Нет слишком большой жертвы. Выбор, который я сделала, был сделан не для меня, а для моей сестры. Для Мин.

— Я посвящаю свою душу служению вам, — я выплюнула слова сквозь стиснутые зубы, — и кладу свою жизнь к вашим ногам… до моего последнего вздоха. — Мадам Чепи злобно усмехнулась. Чесму схватил меня за руки, крепко сжимая, пока он твердо удерживал меня на месте. Мадам Чепи грациозно подняла железную кочергу из бушующего огня и решительно приставила ее к моей груди, напротив оригинального клейма.

— До твоего последнего вздоха. — Ее голос был ужасно доволен моим выбором, когда она вдавила марку поглубже.

Мое тело содрогнулось, когда клеймо вонзилось мне в грудь. Я задохнулась от запаха своей собственной обугленной плоти, который заполнил мои ноздри, заставив меня подавиться густым, гнилостным запахом, когда мадам Чепи еще глубже вонзила железный прут мне в грудь. Моя голова закружилась, когда ужасная боль захлестнула меня. Я крепче сжала челюсти, сдерживая слезы.

Не показывай страха, маленькое привидение. Голос Джаккала прошелестел в моей голове, отвлекая меня от мучительного момента. Смерть не чувствует боли.

Прежде чем я успела осмыслить его слова, мадам Чепи выдернула железный прут из моей обожженной кожи. Мое тело обмякло, когда Чесму ослабил хватку, мой вес швырнул меня вперед. Мои руки врезались в деревянный пол, я удержалась на ногах, когда задрожала, в груди пульсировала жгучая боль. Мои волосы упали мне на лицо, когда ее босые ноги оказались на краю моих спутанных прядей.

— Ты стала слабой, Каспер. — Единственная слеза скатилась из моих глаз и упала на пол. Я чувствовала себя в ловушке. Сломленная. — Я дам тебе день на отдых, — она присела на корточки, приподняв мой подбородок. Мои волосы оставались разметавшимися по лицу, поскольку я отказывалась встречаться с ней взглядом. Я была прикована к ней. — Но начиная с сегодняшнего вечера, ты работаешь, пока я не скажу, делай, как я говорю, и живи, как я говорю. Никаких оправданий. — Моя голова опустилась, когда она убрала руку и пошла прочь. — Убери ее, Чесму.