Книга Сильвер, страница 37 – Оливия Левез

Внизу начинает лаять Пеппер.

– Я займусь ей, – говорю я, и в этот раз меня никто не останавливает.

* * *

Пеппер позволяет мне наполнить ее миску с водой и пытается лизнуть мою руку. Стоит на ней появиться искрам, как собака тут же отпрыгивает. Наверху Дудлс кричит и плачет, пока Стелла пытается снять с нее шлем.

Мне нужно обновить Защиту, силы быстро иссякают, я рискую, постоянно находясь рядом со всеми этими людьми. Я снова не справилась. Пеппер рядом со мной начинает дрожать, словно чувствует мое настроение.

По стенам дома ползут трещины, и это я их создала. Я ловлю себя на том, что думаю о девочке, о Дудлс, о том, как сияли ее глаза, в отражении которых я увидела свое лицо. О влажных глазах собаки и о том, как она взвизгнула, когда в первый день я пустила в нее искры. Да, совсем не так я представляла себе жизнь с людьми.

Я не буду обновлять Защиту. Не сегодня. Харибда сразу же поймет, что у меня ничего не вышло. Опять.

Пеппер наблюдает за мной из корзины, положив голову между лапами. Я тянусь к ней, чтобы прикоснуться, и в этот раз она не вздрагивает. Я чувствую тепло ее головы, мягкость ушей. Ко мне приходит образ: Сильвия гладит собаку своего дедушки. Пеппер вздыхает и закрывает глаза.

Что я делаю? Я быстро отдергиваю руку обратно.

Сильвия видит сны. Ее веки дергаются, и она издает тихие звуки, прямо как Пеппер, когда та спит. Хозяйка этого тела осознает: что-то пошло не так. Она хочет вернуть себя. Мне нельзя допускать, чтобы она спала слишком долго, – вдруг очнется. Но быть внутри ее всю ночь, проживать ее сны мне сложно. Что со мной не так?

С каждым утром мне становится все сложнее, а не проще находиться внутри ее. Это как носить одежду, которая стала мала. Я напоминаю себе Дудлс, когда та отказывается надевать школьную форму. Но ведь это не одежда, которую ты носишь, а жизнь. Даже если она всего лишь человек, ее жизнь все равно значит больше, чем пара ботинок.

Вселиться – это как открыть дверь. У каждого живого существа она своя. Дверь Сильвии фиолетовая и поцарапанная. Мне интересно, как выглядит дверь моего сознания. Наверное, она закована в цепи, заперта на замки и засовы, а для полной надежности к ней придвинут валун. Да, а еще она сделана из закаленной стали. И на ней висит табличка: «Держитесь подальше».

Я не знаю, должны ли вообще Пионеры видеть двери. Возможно, мы были созданы только для того, чтобы терять вещественность, оборачиваться вокруг другого существа, а потом заселяться внутрь. Быстро. Легко. Точно.

Моя миссия – поглощать информацию. В том числе сны Сильвии.

Я заставляю себя потерять вещественность и снова войти в ее сны.

И все же, если я буду жить в ней слишком долго, она превратится в пыль.

Женская особь в утренней передаче сообщает, что до Рождества осталось два дня. В доме тихо. Я ищу «Турбо-метатель» и нахожу его на холодильнике.

При виде него Пеппер начинает подпрыгивать, бросаться на него, крутиться и гавкать.

– Нет, – говорю я. – Сидеть, девочка! – Возможно, прогулка пойдет на пользу нам обеим.

Моя голова переполнена обрывками и фрагментами снов Сильвии. Я вижу, как дедушка подзывает ее, чувствую запах лимонов и свежеиспеченных пончиков, слышу визги ее братьев-близнецов. Есть там и парень с голубой челкой, и короткий поцелуй в щеку ее подруги Магдалены. Со всем этим смешивается тихий звук скольжения дверей на корабле, ровный гул Воспитательных комнат.