Книга Бухта Магнолия. Магия, чистая и злая, страница 100 – К. Ф. Шредер

– Все, что понадобится. – То, с какой решимостью он это произнес, не оставляло сомнений – этот парень готов на все. Если он разузнает имена руководителей синдиката, им не уйти от возмездия. Он не будет торопиться и насладится каждым мгновением.

– А пока что я документирую все свои задания, всех партнеров по делу, все то дерьмо, за которое в ответе «Горящая лилия», с того момента, как вступил в нее, – объяснил он.

– Ты мог бы эту информацию обнародовать.

– Мог бы, – признал он. – Но что это даст, если те, кто стоит во главе синдиката, продолжат оставаться в тени и просто заново откроют новую компанию, как только утихнет шум широкой общественности? Или позаботятся о том, чтобы ни пылинки, ни соринки, ни шороха. Уничтожать информацию и искажать реальность до тех пор, пока уже больше никто не разберется, что есть правда и что иллюзия, – вот ежедневный бизнес-процесс «Горящей лилии». И как бы мне ни хотелось верить в обратное, я отдаю себе отчет, что в одиночестве у меня нет шансов против всего синдиката. Так что я пока даже не пытаюсь атаковать всю шайку – только тех, кто стоит на самом верху.

В его аргументах была определенная логика. Но не логикой он руководствовался, его подгоняла жажда мести. Это было очевидно; Кари стоило взглянуть ему в лицо, чтобы увидеть отблески пожара, пожирающего его изнутри.

Разоблачить «Горящую лилию» – одного этого было недостаточно. Видеть ее сотрудников за решеткой или наблюдать падение тех предприятий и политиков, которые имели с ними дело, – также было недостаточно. Даже знать, что «лилии», пусть даже на ограниченное время, исчезли, – и этого было недостаточно. Наэль хотел превратить в пепел синдикат и тех, кто его возглавлял, – этих в первую очередь. И сам хотел быть карающим орудием возмездия.

Как раз это Кари способна была понять.

Но она все же спрашивала себя, какая потеря могла быть настолько тяжелой, чтобы заставить человека наплевать на мораль и работать на своих врагов.

Кари сжала руку в кулак, и ногти с такой силой впились в ладонь, что стало больно. Самым страшным разоблачением была не работа Наэля, а то, что происходило с телами «забытых». Как глупо, что Кари не спросила об этом раньше. Неужели она думала, что «забытые» просто растворяются в воздухе? Или что они падают замертво? Правда была куда хуже. Ибо «забытые» не умирали, они продолжали жить, но без души, без сознания, без голоса и собственной воли. Они превращались в «оболочки».

От этой мысли Кари стало так дурно, что она оперлась о какую-то стену и ее вырвало. Она была на какой-то пустынной улице Серебряного района, где стены покрывали граффити. Прямо рядом с ней в открытом гараже была оборудована временная мастерская, и там штабелями громоздились металлические запчасти. Маленький дракон в железной клетке поднял голову и печально посмотрел на нее. Что ж, весьма подходящая метафора. Те существа, плоть которых люди Дайширо часто резали ради забавы и она во время бегства с виллы использовала в качестве прикрытия, когда-то были людьми. Настоящими людьми, у которых кто-то вынул душу из тела. И ее отец был в их числе.

Где он теперь? Стал одним из объектов для упражнений на вилле Дайширо? Может, ему повезло и он попал на фабрику для работы на конвейере. Или сидел в потешно-скудном кожаном одеянии в задней комнатке такого заведения, как «Люминер»? У Наэля не было ответа на этот вопрос. Что безликий демон учинял с оболочкой своей жертвы, было ведомо лишь ему одному.